Марина Цветаева. Нетленный дух. Корсиканский жасмин. Легенды. Факты. Документы. Светлана (Лана) Анатольевна Макаренко – Астрикова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Она хорошо понимала это. И старалась, чтоб ему было, что сказать.. Чтобы научился говорить. Чтобы – не боялся…

      Часто и – замолкала в беседе, просто смотрела в глаза, подвигала ближе к себе оловянную чашечку с горячим обжигающим кофе – знаменитую чашечку Цветаевой, из которой никто не мог пить, кроме нее, ибо – нестерпимо обжигала губы, до дна Души, так же, как и строки ее стихов.. Он не нарушал молчания, а она сама не наводила его на параллели с сюжетом «Федры», ибо разумом и сердцем всячески сопротивлялось охватывающему ее порой чувству недоумения, холодка и ознобы, при виде его стройной, немного сутулой фигуры, всегда чуть нагибавшейся при входе в их дом, строго – скромный, но неизменно приветливый для всех, кто вошел. И это – она, которая никак не признавала надвигающегося «сорокалетия и после», с его неизбежной, как ей всегда казалось, зимой одиночества… Аля, почти всегда бывшая рядом с нею, восемнадцатилетняя девушка с бездонностью серо – зеленых как море глаз, косою до пояса и какой то необъяснимой хрупкостью от которой сжималось сердце..

      «Медонский паж королевы и Феи». (Продолжение). Догадки. Озарения души

      …Он стал почти своим в их доме. Через него передавались приветы и скромные сувениры родителям, ему, без тени смущения, рассказывались маленькие семейные тайны, к примеру, кому делались, а кому – нет прививки от туберкулеза. Ему рассказывали о течении болезней и о капризах маленького Мура. Ему дарились и давались для чтения самые сокровенные, – даже незавершенные! – рукописи.

      Так, он читал заметки Марины о Германии, раньше нигде не опубликованные. В них она вспоминает о себе юной, еще не сироте, но уже познавшей бездну детской влюбленности, отчаяния, одиночества. Вспоминает пронзительно, с острым ощущением невозвратности, нелдолюбленности, вообще – с детства – нелюбимости! Почему она дала ему прочесть именно эти заметки? Надеялась ли их опубликовать в «Последних днях», откуда неизменно исправно получала, пусть и маленькие, но – гонорары, выручавшие семью, как всегда, «в самую последнюю минуту»? * (*Слова М. Цветаевой) Или – просто хотела дать ключ к своей Душе, тот самый неуловимый камертон, который он бы чутким ухом понял и почувствовал – непременно. Так ей, Марине, думалось. И – верно думалось, ибо чувствовала, знала, зрила вещим оком своим она людей – насквозь.. И потому, ничтоже сумнешиеся, подпустила Николая Гронского на близкое расстояние. До самого сердца. Сердца не только своего. Семьи. Вместе с Цветаевыми – Эфрон он исправно посещал синематографы и вечера публичных выступлений С. М. Волконского – старого знакомца Марины еще по «якобинской, маратовской Москве»; А. М. Ремизова, В. Маяковского, (* прежде нигде документально не отмеченное чтение стихов Маяковским, на котором мог присутствовать Гронский с Цветаевыми, к примеру, состоялось в конце ноября 1928 года – автор) – словно еще один ребенок, птенец, которого она щедро приняла под свое безбрежное крыло. Ее это утешало, ободряло, хотя, быть может, внутри СКАЧАТЬ