За веру, царя и Отечество. Виктор Яковлевич Коростышевский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Он лес ворует, как можно ему обчественные деньги доверить?

      Иван Архипов (Хрипуном его прозвали ещё молодым за сиплый, шершавый голос) зло прищурился: «А кто у барина Дивова его осины и березы не прихватывал? Помещику, кажись, о том и печали нет» …

      Всего-то чуть более полусотни взрослых мужиков в Куркине, а выбрать старосту – голову сломать можно: чтоб не пьющий был, не гулящий, жил постоянно в селе, а не скитался шабашником по чужим волостям, чтоб здоровьем был не слаб и грамоте разумел, и не робел говорить при случае с властью. Про совесть и справедливость поминать было не принято – это уж как получится. Все понимали, что справедливости отродясь на Руси не было и, пожалуй, не будет никогда. Да и легко ли старосте быть справедливым, если половина села – свояки да шурины?

      Лукавили, хитрили мужики, выкрикивая кого не попадя. Все уже до схода понимали, кого надо ставить старостой, да держали это имя напоследок, чтоб не трепать его зря. Наконец настал момент, когда шум скользнул к земле, выдохся, как зверь на гоне, и старейший участник мирского собрания шестидесятипятилетний Дмитрий Никитин, сдвинув лохматый треух на затылок, обратился к Терентию Василичу – пока ещё председателю «народного вече»:

      – Что же ты, Василич, не предлагаешь сына своего, Петра? Али не договорился с ним? Не научил ничему? Не ручаешься за него?

      – Потому и не предлагаю, что сын. Пусть народ сам решит, кому власть доверить. Может, для начала послушаем его самого?

      Толпа зашумела: – Давай Налим… тоись… э-э-э… Петр Терентич, скажи своё слово! Всем миром просим!

      * * *

      Петр накануне почти всю ночь провел без сна, лежал и крепко думал, что он скажет миру? Многое пора менять, но поймет ли его народ, если даже отец не понял? Стоит ли баламутить напрасно село? Если сход не поддержит, станешь посмешищем на долгие годы – деревня неудачников не жалеет. Может ничего не надо менять и жить, как жили при царе Горохе?

      Утро вечера мудренее. Вышел Петр на круг, поклонился:

      – Земляки! Мужики православные! Если помыслы наши не богоугодны, то и дело начинать не стоит. А если богоугодны, то почему мы до сих пор их не сделали?

      Мудреное начало всех обескуражило. Народ, конечно, понимал, что Петр грамотей, книжки читает, но зачем он заговорил, словно праведник в престольный день? Словно не на сельский сход сошлись старосту избрать, а с амвона проповедь послушать. Заныло сердце у старого Терентия. А Петр, оглядев настороженную толпу, продолжал:

      – Вот мы вроде одной общиной живем, а взглянуть глубже – так каждый сам за себя…

      – Ты, паря, не мудри, вышел, так дело говори!

      – Я дело и говорю. Почему у нас тягло из пяти домочадцев имеет четыре надела земли, а другое, такое же – только один надел? А всё потому, что в одной семье парни народились, а в другой – одни девки. И то, что с баб подушный налог не берется – не великое семье облегчение. Когда пашня есть, налог не в тягость. Но справедливей было бы оброк брать с числа земельных наделов в СКАЧАТЬ