Как невозможно жили мы. В. В. Меншуткин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ 1941 года Николаю Кузьмичу вручили повестку явиться в спортбазу Института. Там было объявлено, что все переходят на казарменное положение. Организуется команда МПВО (местной противовоздушной обороны). Она состоит из нескольких групп: охраны социалистического порядка, пожарной, санитарной, группы связи, противохимической. Николай Кузьмич был назначен в пожарную команду.

      Поселили пожарных в аспирантском общежитии. В одной комнате с Николаем Кузьмичом оказались его добрые приятели: профессор П.П. Соколов, доцент А.Л. Григорьев и Владимир Владимирович Барбарин. Пожарным выдали не только каски, топоры, пояса, но и обмундирование, и даже белье. Начальником пожарной команды был доцент Докусов, его помощником – доцент Троицкий, политруком – Шардаков. Команда состояла из трёх отделений. Их отделением командовал доцент Владиславлев. Николаю Кузьмичу врезалась в память его стройная изящная фигура, когда тот докладывал начальнику команды:

      – Первое отделение дежурство сдаёт.

      Дежурили обычно по 8 часов. Смены караулов были и утром, и вечером. Все выстраивались в нижнем караульном помещении, появлялось начальство, происходила церемония сдачи, проверка, перекличка.

      Начинается дежурство. Обычно не проходит ни дня, чтобы не было тревоги. Иногда их бывает по 10–12 в день. Мы теряли счёт налётам. Вой сирен.

      ВОЗ-ДУШ-НАЯ ТРЕВОГА!! ВОЗ-ДУШ-НАЯ ТРЕВОГА!!!

      Все громкоговорители города включены постоянно днём и ночью. После объявления тревоги радиопередачи прекращаются, и слышно только громкое тиканье метронома.

      Большинство преподавателей Института отнеслось к своим новым обязанностям очень добросовестно. Манкировавших было мало. Постепенно освоились с инвентарем: стейндер, костыль. Николай Кузьмич чаще бывал «на костыле».

      Во время тревоги все быстро разбегались и занимали свои посты, главным образом, на чердаках. А чердаков много: 6 учебных и 10 жилых корпусов. Есть хорошие чердаки и плохие. Над III корпусом, где наше общежитие, хороший чердак, а над дирекцией – неудобный: масса балок, стропил и пр.

      «На чердаке стоишь и слушаешь. Иногда тихо, лишь вдалеке где-то треск пулемётов, хлопанье зениток. Но иногда фугаски и зажигательные бомбы рвутся совсем рядом – на площади Исаакиевского собора, на Невском, на Мойке, на канале Грибоедова. Тогда здание трясётся и качается. Бомбы пролетают со свистом. Думаешь: «Пронесёт или нет?» Бывает, что осколки зенитных снарядов как горох сыплются на крышу. Почему-то я ни разу на этих дежурствах не испытал чувства страха, – думает Николай Кузьмич.

      Как-то раз наше отделение сидело в резерве, в бомбоубежище. Был усиленный налёт. Тогда на Институт упало одновременно 27 зажигательных бомб. Докусов поднял резерв. Меня он послал на тот чердак, что напротив общежития. Я быстро поднялся по лестнице. На чердаке ослепительно горела, рассыпаясь искрами, бомба. Я подошёл, взял лопату и бросил её в бочку с водой. Потом не поленился достать остатки этой бомбы и сохранил их как трофей.

      Однажды СКАЧАТЬ