Вадим Козин: незабытое танго. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ картина – «Утро нашей Родины». Сталин в белом кителе и все такое прочее. Берия поздоровался, этак ехидно-ласково, порасспросил о житье-бытье, завел вдруг разговор о репертуаре. В частности, спросил: «А что ты по праздникам поешь?» А что мне было рассказывать? Я в политику никогда не вмешивался, а из «юбилейных» была у меня всего одна песня, она меня всегда выручала. Слова ее написал мой родственник поэт Придворов, известный под псевдонимом Демьян Бедный. Я ее и сейчас помню:

      Был день как день, простой, обычный,

      Одетый в серенькую мглу.

      Гремел сурово голос зычный

      Городового на углу…

      Это песня про Ленина, там в конце поется:

      Никто не знал, Россия вся

      Не знала, крест неся привычный,

      Что в этот день, такой обычный,

      В России… Ленин родился!

      Я им эту песню и напел прямо в кабинете. «А еще?» – спросил Берия.

      – Всё, больше ничего нет, – отвечаю.

      – Ну, знаешь ли! Тебе надо что-то подготовить для него. – И указывает на картину. – Ты знаешь, он тебя любит, ему это будет приятно!

      – Я лирический певец, – отвечаю, – и ничего больше разучивать и петь не буду!

      – Не будешь? – ехидно усмехнулся Берия.

      – Не буду, – почему-то с удовольствием ответил я.

      – Не бу-у-дешь, – удивился Щербаков.

      – Не бу-уду!! – откровенно передразнил его я. Черт попутал передразнить!

      – Ну ладно, иди, – говорит Берия. – Будем считать, что разговор состоялся.

      А Щербаков и головы не поднял, только шея у него побурела. Вот и все, что было, вот вам крест святой! Не простили мне вожди тона, который я себе с ними позволил. Щербаков не простил, что передразнил я его. А что для них человек, хоть бы и известный? Щепотка лагерной пыли, и больше ничего. После этого был у меня всего один концерт, и вот ведь ирония судьбы – в этом зловещем, проклятом НКВД! Запомнилось, что какой-то высокий чин все со мной чокнуться норовил и говорил со значением: «За ваше здоровье!» Остроумный был дядя, ничего не скажешь! А может, предупредить хотел, я ведь ни сном ни духом не ведал, что со мной будет.

      Ну, а потом арест, Лубянка, этапы, пересылки, Магадан. Об этом я рассказывать не буду, читайте художественную литературу, там все описано. А я все это забыл! Было? Было! А как – не помню, не желаю помнить и тем более вспоминать. Хотите писать – сами что-нибудь придумайте. Я – разрешаю. Все!

      Михаил Крушинский[16]

      На самом деле все было несколько прозаичнее. Передо мной «Выписка из протокола № 7 особого совещания при Народном комиссаре внутренних дел СССР»:

      «Козина Вадима Алексеевича, за антисоветскую агитацию, развращение несовершеннолетних и мужеложство – заключить в исправительно-трудовой лагерь сроком на восемь лет, считая срок с 12 мая 1944 года. Лично принадлежащее имущество – конфисковать».

      Магадан

СКАЧАТЬ