Какие они разные… Корней, Николай, Лидия Чуковские. Евгений Никитин

Чтение книги онлайн.

      Результатом стало то, что книжка «Котауси и Мауси» больше ни разу не переиздавалась.

      К счастью для Чуковского, в отзыве Т. Чугунова отсутствовали политические обвинения, которые теперь всё чаще и чаще появлялись на страницах советской прессы.

      Но Чуковский полон радужных надежд. Он записывает в дневник 17 января 1936 года: «Конференция детских писателей при ЦК ВЛКСМ. Длится уже два дня… Косарев – обаятелен. Он прелестно картавит, и прическа у него юношеская. Нельзя не верить в искренность и правдивость каждого его слова. Каждый его жест, каждая его улыбка идет у него из души. Ничего фальшивого, казенного, банального он не выносит. Какое счастье, что детская литература наконец-то попала в его руки. И вообще в руки комсомола. Сразу почувствовалось дуновение свежего ветра, словно дверь распахнули».

      «Почувствовалось дуновение свежего ветра» – такое в 1936 году мог написать только наивный, как ребенок, человек.

      Таким и был Чуковский – наивным, непосредственным, увлекающимся (иначе он не смог бы писать прекрасные детские стихи). Еще одно тому подтверждение – запись, сделанная 22 апреля 1936 года после посещения одного из заседаний X съезда ВЛКСМ: «Вчера на съезде сидел в 6-м или 7 ряду… Вдруг появляются Каганович, Ворошилов, Андреев, Жданов и Сталин. Что сделалось с залом! А ОН[38] стоял, немного утомленный, задумчивый и величавый. Чувствовалась огромная привычка к власти, сила и в то же время что-то женственное, мягкое. Я оглянулся: у всех были влюбленные, нежные, одухотворенные и смеющиеся лица. Видеть его – просто видеть – для всех нас было счастьем… Каждый его жест воспринимали с благоговением. Никогда я даже не считал себя способным на такие чувства».

      Пройдет полгода, и будет арестован генеральный секретарь ЦК ВЛКСМ Александр Косарев, на которого Чуковский возлагал такие большие надежды. Репрессии в отношении писателей уже шли. В феврале 1934 года арестовали и направили в ссылку Николая Клюева. Через три месяца та же участь постигла Осипа Мандельштама. Затем дойдет очередь и до тех, кто писал для детей, – Николая Олейникова, Даниила Хармса, Александра Введенского.

      Сотни советских литераторов будут расстреляны или превращены в лагерную пыль.

      Чудом удастся избежать заключения (ордер на ее арест будет выписан) дочери Чуковского Лидии.

      Мог оказаться за решеткой и старший сын Корнея Ивановича Николай. Беда все-таки не обошла стороной семью Чуковских. 6 августа 1937 года арестовали зятя Корнея Ивановича – физика Матвея Петровича Бронштейна, мужа Лидии Корнеевны. Чуковский потратил много времени и сил на то, чтобы добиться освобождения зятя или хотя бы выяснить его судьбу (подробнее об этом – в третьей части повествования).

      Еще больше времени, вплоть до лета 1940 года, потребовалось на выяснение трагической судьбы Александры Ангеловны Богданович, дочери крестной матери Лидии Корнеевны писательницы Татьяны Александровны Богданович.

      Да, Чуковский не боялся хлопотать за арестованных в страшные 30-е годы и позднее, но порой СКАЧАТЬ