Какие они разные… Корней, Николай, Лидия Чуковские. Евгений Никитин

Чтение книги онлайн.

      Семен Исаакович Раппопорт и Дионео (Исаак Владимирович Шкловский, дядя Виктора Борисовича) были в то время корреспондентами российских газет в Англии, первый – петербургской «Речи», второй – московских «Русских Ведомостей».

      Раппопорт и Дионео – планка невысокая. Кто их сегодня помнит?

      И она успешно была преодолена. Чуковский стал известным критиком.

      Но приобретенная им слава, как уже отмечалось, была славой Герострата.

      Д. В. Философов в одной из статей говорит: «…Глубокие мысли г. Галич излагает… довольно хлестко, почти как К. Чуковский». А Велимир Хлебников в заметке 1913 года называет Чуковского «словесным пиратом».

      Злость в статьях Чуковского была вызвана не только стремлением к скандалу, к известности, но и раздражением, вызванным осознанием (скорее даже подсознательным ощущением) того, что ты занимаешься не своим делом.

      Николай Раевский в опубликованной «Новой Русью» 27 марта 1910 года четвертой части своих «Заметок публициста» писал:

      «У К. Чуковского есть замечательная статья “Веселое кладбище”.

      Не тем она замечательна, что там написано много ценной правды о других, – а тем, что в ней дается весьма точная характеристика самого автора… Здесь “авторская исповедь

      “Ведь как остроумно пишет, даже жутко читать. Ходит покойник между живыми и острит без конца”».

      Точнее, не покойник, а ребенок, которому не интересно то, что занимает умы взрослых людей. Именно ребенком в свои почти тридцать лет, да и позднее, был Чуковский. Об этом говорит запись в дневнике, сделанная Корнеем Ивановичем 20 июня 1910 года: «Я познакомился с Короленкой: очарование… Земские начальники, отрубные участки, Баранов[17], финляндский законопроект, Бурцев[18] и всё это чуждое мне, конкретное[19]– не сходит у него с языка».

      В «Заметках публициста» Николай Раевский рассказал об одном из выступлений критика:

      «Дело было года два назад. Чуковский читал в московском литературном кружке доклад, как раз о кинематографе и Пинкертоне. Название точно не помню.

      Кончил.

      Начались прения. Говорил целый ряд ораторов. Между прочим, А. Белый. Очень пылко и взволнованно он доказывал, что выводы Чуковского неверны, что это “клевета на жизнь”.

      Наконец председатель провозгласил:

      – Слово принадлежит референту.

      К. Чуковский подходит к кафедре. Все ждут с явным нетерпением. Чувствуется общая мысль:

      – Что-то скажет серьезное, от души, человек, который сейчас так смеялся.

      Точно на грех из рук Чуковского падают на пол листочки, СКАЧАТЬ