Пролегомены российской катастрофы. Трилогия. Ч. I–II. Рудольф Бармин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ очередного, последнего вояжа в ставку: «Мой мозг отдыхает здесь – ни министров, ни хлопотливых вопросов, требующих обдумывания… это мне полезно» (Обнинский В. П. Последний самодержец. М.: Республика, 1992. С. 278). Вот такая проза! По глупости царь ввязался в войну, а теперь не хочет заниматься вопросами разутой и разоруженной армии, топливными и продовольственными проблемами столицы и пр. Мозг устает, отдыха просит… В ставке Николай II избавлен от докучливых докладов, здесь он много гуляет, катается по Днепру, совершает автоэкскурсии и т. п. (Обнинский… С. 275). Что же касается судеб страны, то к ним, в сущности, царь был равнодушен. Ведь все зависит от Бога. Очень замечательная формула для оправдания собственного бездействия, равнодушия, бездарности и чего угодно.

      Столь же опрометчив был и второй шаг Николая II при посылке Балтийской эскадры на «съедение» самураям. И хотя высшее командование эскадры было против этой бессмысленной затеи, уязвленное самолюбие «адмирала Тихого океана» взывало к возмездию. Детский каприз: «Я так хочу!» возобладал над трезвым государственным подходом.

      Николай II не был лишен и мелкого тщеславия, больше доверяя министрам, которые признавали безграничность его власти и были в целом негативно настроены к общественности (Гурко В. И. Царь и царица. Тюменская ассоциация литераторов, предприятие «Стромвятка». С. 20). Тщеславию сопутствовало обостренное чувство самолюбия, оборотной стороной которого было чрезмерно развитое чувство недоверия – к инициативам министров или других государственных деятелей, соприкасающихся с ним: усматривал в этом покушение на его царскую власть (указ. соч., с. 8). Даже к Госсовету испытывал недоверие (а уж там-то сидели испытанные временем слуги режима!) только потому, что тот в 1900 году осмелился выразить пожелание отменить права волостных судов приговаривать крестьян к телесным наказаниям. На прошении Госсовета Николай II начертал: «Это будет тогда, когда я этого захочу» (указ. соч., с. 20–21).

      О пределах собственной власти российский монарх был превратного мнения. Часто, нарушая законы, ставил вердикт: «Такова моя воля» (указ. соч., с. 16).

      Министр внутренних дел Сипягин и князь Мещерский сумели убедить его, что люди не имеют влияния на ход истории, всем управляет Бог, а он – Николай II – его помазанник и действует согласно его внушению и потому не обязан кого-либо слушаться или советоваться. Потому и управлял Россией «как Бог на душу положит» (указ. соч., с. 16–17).

      При деспотических замашках у Николая II абсолютно отсутствовала внешность властителя, властность характера – и эта мягкость, слабоволие отражались в управлении страной и постепенно расползались по империи. На самодержавие он смотрел как на нечто застывшее, не подверженное каким-либо изменениям. А ведь жизнь в период его царствования буквально бурлила. Бурно развивалась промышленность, Россия быстро покрывалась сетью железных дорог, буквально на его глазах зародился СКАЧАТЬ