Дихтерина. Наталья Юлина

Чтение книги онлайн.

      Август. Желтое солнце. Небо как пух, земля теплой ванной. Лежу на траве, и в тишине, как в зеркале, вижу себя. Я не такая, нет. Я не большая, нет. Но я в этой траве, как трава, и в небе, как небо. Я всюду, я здесь. Только и есть, что трава, только и есть, что скала, только и будет. Здесь чистота, в чистоте я сама. Жизнь – чистота. Смерть – чистота, поэтому жизнь никогда не пройдет.

      Я в ватнике, мне хорошо на траве, на раздетой, согретой земле, каменистой траве.

      Урчанье мотоцикла. Коля летит от домов и возле меня тормозит. Мы оба согреты Солнца Дарами. Мы пьяны, и вечера тихим прощаньем закатным задеты.

      Садись, говорит. Мы летим. После озера выскочил – трюк цирковой – на трубу.

      Водопровод круто вниз проложен по воздуху. Пьяный дух беззаботен – не страшно, ведь кто-то всех пьяных хранит. Вот труба на земле, остановка. Мы с Колей стоим, как в пещере, во влажной, блестящей листве. Здесь, чуть ниже, чем наше жилище, широкие листья, а ели, как в праздник, сбились в кучу, держат друг друга, кто лапой, а кто и колючим стволом.

      Буйный день, окончанье.

      Коля, пусть – му, но как выпьет, на подвиг великий готов.

      И вот в нашем сонном болоте разносится слух: сундуки. Не сразу поймешь, что за люди за словом скрываются. Что оказалось? Когда-то большое количество ящиков к нам они привезли. Кто имя такое придумал? Может, Роза?

      Итак, к нам едет команда, почти как в футболе: 12 космической веры апостолов юных. С ними дядька-куратор, черноморской закалки начальник. Ведь столица апостолов на море Черном, а здесь филиал. Здесь небо.

      Неделю сидели, почти никто их не видел, только в обед дружной гурьбой спускались с небес до трактира. Нет оживленья, всё тихо, всё молча – тоска. Только Семенов ниже шорт на коленке Вити-фотографа бинт разглядев, через лужайку парня окликнул: «Виктор, голова заболела? Повязка сползла». И дико потом хохотал. Команда плечами пожала, команда прошла. Семенов остался доволен. Мертвяшкам себя показал: он остроумен и весел, не то что московские бледные люди.