Яд со взбитыми сливками. Анна Ольховская

Чтение книги онлайн.

      Мертвый такой, стылый.

      А еще директриса ассоциировалась у Саши с черным цветом. Злым черным цветом, потому что существовал еще добрый, теплый черный цвет.

      Именно такими были волосы у мамы. Мальчик ее почти не помнил, в душе, в самом укромном уголке, пряталось только ощущение бесконечной ласки, нежности и любви, вызываемое словом «мама». И Саша вовсе не ждал усыновления, ему не нужны были чужие люди, у него была мама. Которая любит его больше жизни и обязательно найдет. Обязательно. Надо только подождать.

      Ну и пусть, что прошло уже столько лет! Мама просто не может за ним прийти, потому что не знает пока, где ее сын. А еще… Саша совершенно точно знал, что Смирнов – вовсе не его фамилия. У него другая, короткая, звонкая, похожая на звук колокольчика, но вот какая – мальчик вспомнить не мог.

      Так же, как и лицо мамы, и ее имя. Впрочем, имени парнишка и не знал, для крохи в то время существовало только одно имя – Мама. А лицо… Саша совершенно точно знал – его мама самая красивая. И самая необычная. Словно сквозь туман мальчик видел удлиненные жгуче-черные глаза, улыбающиеся ярко-алые губы, кожу цвета сливочного масла, но вспомнить лицо целиком не получалось.

      Если бы он мог видеть! Давно бы уже сбежал отсюда и нашел маму. И больше никого.

      Потому что в его жизни были еще бабушка с дедушкой. Но эти пушистые добрые слова заставляли сердечко парнишки трепыхаться от страха, потому что бабушка – это щипки, шлепки, подзатыльники и ругань, а дедушка – это вонь перегара и боль. Страшная, стыдная боль.

      И, как стоп-кадр, воспоминание – ему опять больно, он плачет, но дедушка его не отпускает, внезапно дверь в комнату распахивается, на пороге бабушка, на лице – сначала непонимание, затем оно искажается яростью, бабушка хватает стоящий на гладильной доске утюг и бросается на дедушку. Тот отшвыривает Сашу в сторону, удар головой обо что-то острое и твердое, вспышка жуткой боли – и все. Свет исчез навсегда.

      Поэтому бабушка с дедушкой ему не нужны. И папа тоже. Потому что его нет и никогда не было в его жизни.

      Но ничего, он уже два года тренируется, он теперь много чего умеет, тело послушное и ловкое, спасибо Владимиру Игоревичу. Встречаются ведь хорошие люди, даже здесь, в приюте.

      Хотя никто из нового персонала, пришедшего вместе с новым директором, детей не обижал, воспитатели разговаривали тихими, ласковыми голосами, но это были серые голоса. Равнодушные и пыльные. Именно так слышал и видел их Саша.

      Всем, кто работал теперь в специализированном детском доме, в глубине души на обездоленных судьбой детей было плевать. Они просто выращивали их, словно телят. Или поросят.

      И только Владимир Игоревич проявлял искреннюю заинтересованность в судьбе Саши Смирнова, и за это мальчик почти привязался к физруку. Почти, потому что обостренная чувствительность души не позволяла мальчику полностью довериться учителю. Что-то мешало, давило, словно камешек по имени Сережа Лисицын. Только второй камешек был побольше, СКАЧАТЬ