Роман без названия. Том 2. Юзеф Игнаций Крашевский

Чтение книги онлайн.

      – И ничего тебе также, дитя моё, кроме какой-нибудь памятки, не перепадёт, – ответил Брант, вздыхая. – У бедняжки Дормундовой всегда было то убеждение, что ещё что-то имеет, и что её только враги преследуют, но на самом деле не было и гроша накопленного. Думала, что сделает тебе большой подарок, от сердца хотела учинить, что могла, а на самом деле ничего не сделала.

      – Ради Бога! – воскликнул Станислав. – Разве можете вы думать, что я чего-нибудь хотел, на что-нибудь надеялся?

      – Но нет, – ответил Брант, беря понюшку, – разве я не знаю, что ты ей отдал остаток своего и за своё её похоронил. Забирай, пока есть время, движимое имущество, и пока кредиторы не опомнились, своё, по крайней мере, старайся вернуть.

      – Я ничего не хочу, не хотел, не возьму, – прервал с возмущением Шарский. – Думайте, господа, не обо мне, а скорее о той несчастной старухе, которая не имеет приюта, угла и хлеба, целый век на службе их потеряв.

      – Трудно этому будет помочь, – сказал Пальский, – гроша не осталось.

      – Значит, передайте ей то, что уцелеет из движимости, чтобы обеспечить ей хлеб и кров.

      Брант со слезами, которые скрыть или вытереть не думал, обнял Станислава.

      – Не тревожься о том, – сказал он, – есть ещё честные сердца, не пропадёт старая Марта.

      В эти минуты во дворе послышался шум и толпа людей от ворот с полицейскими, с комиссаром во главе вкатилась на крылечко. На нём сидела Марта; но раньше такая грозная, теперь даже не двигалась, смотрела равнодушно, бормоча под носом:

      – Идите, идите, вороны! Вы убили пана, поубивали детей, добили её… забирайте и своё… а мне уже нечего тут делать.

      Сказав это, она встала и пошла на кухоньку, и быстро из неё сразу выбежала с узелком на плечах, с палкой в руке, с метёлкой, сделанной на скорую руку; она опустила голову, собираясь уйти, когда шум внутри дома её остановил, жалость стиснула ей сердце и она снова села на ступени.

      Этой толпой были большие и малые кредиторы покойной, требующие свои права, а Пальский, пытающийся хоть что-нибудь спасти для Шарского, начал с прочтения им формального завещания вдовы.

      – Как же она могла что записывать, – выкрикнул один господин в сюртуке с бобровым воротником и серьгой в ухе, – когда ничего не имела! Пусть сначала отдадут, что нам должны.

      – Это очень хорошо, – сказал Пальский, пытающийся опередить Станислава, который собирался отказаться, – но, господа, вы должны доказать свои права, а тем временем исполнится воля покойной и недвижимость перейдёт к новому владельцу, с которым будете сверяться. Я это дело беру на себя.

      – Да! – воскликнул другой. – Одно стоит другого! Вы нас и при жизни обманывали и после смерти думаете ещё тянуть по судам; но с этого ничего не будет: есть декрет!

      – А, может, и будет несмотря на декреты! – сказал, с хладнокровием складывая завещание, Пальский. – Эти долги, которые каждый год росли вдвое… мы возьмём на калькуляцию, СКАЧАТЬ