Мое особое мнение. Записки главного редактора «Эха Москвы». Алексей Венедиктов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ два раза взрывал унитаз в коммунальной квартире. Я закрывался в ванной или в туалете, проводил опыты.

      Самое яркое воспоминание за школьные годы – редкий в те годы приезд французских учеников по обмену в Москву. Нам было по 13–14 лет – соответственно любовь-морковь к французским лицеисткам! Что меня лично поразило в первой же поездке с ними по Москве – они не давали платить за себя в троллейбусе! Для нас это была чума, а у них так принято – каждый платит за себя. На этом вся любовь и закончилась.

      После школы я поступил в педагогический институт на исторический факультет на вечернее отделение – для дневного не хватило полбалла, получил тройку по русскому языку на сочинении. Знаки препинания! По истории получил пять с тремя крестами, что называется. С пятого класса я хотел стать учителем истории. Не историком, а именно учителем истории. Хотел рассказывать то, что другие не знают, а я знаю. Первой книгой, которую я прочитал самостоятельно в пять лет, была «Три мушкетера» Дюма, а никакой не «Колобок». И когда я пошел в школу, мне стало страшно интересно выяснить: как все было на самом деле? Каким был реальный Ришелье и был ли д’Артаньян? И когда я все это уже в двенадцать лет начал узнавать из книг и энциклопедий, я понял, что об этом тоже должен рассказывать своим друзьям, а потом и своим ученикам. Вот такой ход мыслей мне задали «Три мушкетера». Спасибо папе Дюма!

      С 1973 по 1978 год я учился в МГПИ им. Ленина. Это были времена брежневского застоя. Однако наш институт считался своеобразным местом ссылки для тех незаурядных преподавателей, чье ви́дение истории не вписывалось в установленные идеологией рамки. Поэтому на факультете сложилась довольно неформальная обстановка. Скажем, семинар у меня вел замечательный специалист по русскому Средневековью, Ивану Грозному, Владимир Борисович Кобрин. Помню, я испытал конфуз на первом же семинаре. Мы проходили древних славян. Я подготовился по учебнику 55-го года издания и стал отвечать, что были такие-то племена… Кобрин перебил: «Откуда данные?! Выкинь эту книгу немедленно! Историк должен ссылаться на источник, а не на учебник постсталинской эпохи». С тех пор я потерял всякую охоту что-либо списывать из сомнительных книг.

      Уже на втором или третьем курсе мы рассуждали о вопросах, обсуждения которых даже сегодня принято избегать или запрещать вовсе. Например, цена победы в Великой Отечественной войне. Не обсуждалось, стоило ли платить эту цену. Конечно, стоило! Но важно знать, какую тяжелую цену пришлось заплатить. Так что мои преподаватели даже в глухие советские времена научили меня правильно задавать вопросы, чему я сейчас учу своих корреспондентов: не ищите ответы, учитесь задавать вопросы. О генерале Власове я узнал в институте. О французском движении Сопротивления я узнал в институте. И все это было настолько неоднозначно, что мне хотелось анализировать исторический материал все глубже и глубже. Это, естественно, рождало критический взгляд на действительность.

      Мы СКАЧАТЬ