Цокольный этаж. Константин Жуйков

Чтение книги онлайн.

      Я начал связь свою с другими

      Как можно твёрже укреплять.

      Я рвал их средствами любыми,

      Чтоб ненавидели, любили,

      В итоге, чтобы уважать,

      Чтоб шли с тобою умирать.

      Я перестал ходить ночами,

      Стал говорить куда идти.

      И вот за этими плечами

      Сердца, горящие мечтами,

      Стояли крепко на пути.

      Я точно знал, куда пойти.

      Я верил в них, в себя, в свободу,

      Я точно знал, когда и как

      Вооружится нам – народу

      К его последнему походу.

      Я был как яростный Спартак.

      Я был, как все, но был вожак.

      И вот настал рассвет последний.

      «Сегодня» станет «навсегда»,

      И гнёт растает многолетний,

      Подует снова ветер летний

      Уже на долгие года,

      Исчезнут мука и нужда.

      Я сел в трамвай, со мною трое

      Надёжных, преданных друзей.

      Дымится небо роковое,

      В мозгах молчанье гробовое.

      О, сколько ждал я этот день.

      И, как назло, знобит мигрень.

      Но это мелочь перед боем.

      Приехал к башне, где наш царь.

      Толпа уже волной прибоя

      Готова разорвать любое,

      Что не за них, любую тварь.

      Толпа – немыслимый дикарь.

      Они там неспроста, конечно,

      Я им сказал отвлечь, а сам

      Ищу под башней лаз поспешно.

      Нашли его во тьме кромешной

      И в дом вошли на пир к богам.

      Их грешный замок, грешный храм.

      Без слов взвели затворы тихо.

      Заходим – пусто, тишина.

      В ушах звенит, щемяще, лихо,

      В мозгах царит неразбериха,

      Душа покоя лишена.

      Судьба не мною решена.

      И кто-то за спиной шепнул:

      «Предательство, уходим, живо».

      Я зло губою шевельнул,

      Не мог сказать, я лишь кивнул.

      О, как же всё это паршиво.

      Людская масса так фальшива.

      Они сбежали, я стоял.

      Средь злата, блеска и цветов

      Вошёл я в самый верхний зал,

      Окно закатный луч лизал.

      И вот внизу, посредь дворцов,

      Лежала груда мертвецов.

      Я молча вниз спустился, вышел.

      Взглянул вокруг, на их тела.

      По сути, я один не выжил,

      Я больше ничего не слышу.

      Вот так надежда подвела,

      Как в клетку зверя завела.

      И вот я здесь, с тобою рядом

      Сижу, как-будто ничего.

      Пора бы тоже водопадом

      Прижаться к уличным громадам.

      Налей ещё и я того,

      Тебя оставлю одного».

      Он выпил рюмку и поставил,

      Удачи в жизни пожелал,

      Он крылья чёрные расправил,

      Себя в проём оконный вставил.

      «Россия проклята» – сказал,

      Потом под окнами лежал.