Озил. Автобиография. Месут Озил

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Смысл ее жизни заключается в том, чтобы прокормить семью. То, что при этом ее личная жизнь проходит мимо, будто бы ее не волнует. У мамы нет времени на хобби и увлечения. Она пропадает на работе, а потому маме также и не до нас.

      После школы вместо горячего обеда меня ожидает пустой стол. Улыбчивая мама не открывает мне дверь, не треплет ласково по голове, не расспрашивает о том, как прошел день. Ее также нет рядом, когда мне надо помочь с домашним заданием.

      Маму саму забрали из школы девятого класса по решению моих бабушки и дедушки. Она должна была начать приносить деньги в семью. Мои родители, как и их собственные родители, не могли позволить себе такую роскошь, как хорошее образование. И мы, их дети, также не понаслышке узнали, что такое нужда.

      Поэтому меня и не отдали в садик. Родители просто-напросто не потянули этого финансово. Так же как позднее и услуги репетиторов для меня, брата или сестер.

      После школы я всегда был предоставлен самому себе. Никто не проверял у меня домашнее задание и не читал сказок на ночь. Разумеется, нам не полагалось никаких карманных денег. Откуда им было взяться? У отца каждый цент был на счету. Сначала он работал на фабрике кожи. Затем какое-то время держал чайную, а после – маленький магазинчик. Перед тем как осесть на заводе «Опель», он владел бильярдным салоном. Каждый раз он изобретал что-то новое, чтобы обеспечить семью всем необходимым. Не раз он вовсе оставался без работы, но старался как можно скорее начать трудиться на новом месте.

      Всего в нашем доме проживало десять семей. Девять из них имели иностранные корни. На всей Борнштрассе было редкостью встретить хотя бы одного немца. Мы – иностранцы, ясно ощущал тогда я, и жили мы вроде как изолированно. Мигранты и немцы жили рядом, но отнюдь не вместе.

      Первые четыре года жизни я разговаривал исключительно по-турецки. Прежде всего с семьей. Да и вне дома мне также не приходилось иметь дела с немецким языком. Раз я не ходил в детский сад, в моей жизни не могло возникнуть неловких ситуаций, которые вынудили бы меня учить язык.

      После школы я всегда был предоставлен самому себе. Никто не проверял у меня домашнее задание и не читал сказок на ночь.

      Так что подвал назывался у меня «bodrum». Там было не темно, а «karanlık». И это нагоняло на меня не страх, а «korku». Боялся я в первую очередь «sıçan», то есть крыс. По утрам я говорил домашним, сидящим на кухне за завтраком, «Günaydın», а не «С добрым утром».

      Турецкий волей-неволей учили даже мои товарищи по спортплощадке – ливанские мальчишки, которые в любой игре всегда оказывались в меньшинстве.

      До того как стать первоклассником, я целый год посещал подготовительную группу, смысл которой, строго говоря, заключается в том, чтобы облегчить переход от садика к школе. Но так выходит, что сюда в основном приходят дети, которые пока совсем не готовы сесть за парту.

      Без малого 99% подготовишек были детьми мигрантов. Да, уроки велись на немецком. Но на переменах, на школьном дворе и по СКАЧАТЬ