При свете зарниц (сборник). Аяз Гилязов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ с деловым видом вокруг сгоревших домов, составили акты, снова собрали погорельцев. Хусаин Муратшин много раз посылал к Махибэдэр рассыльного, только старая в правление не пошла. Хотела снова решить для себя, ехать ей или оставаться. Сыну она послала телеграмму.

      В тот же день от Исхака пришла ответная телеграмма. В ней говорилось, что он очень огорчён случившимся и скоро сам приедет в деревню решать, что делать.

      Когда девушка, разносившая письма, бойко прочла и перевела телеграмму, Махибэдэр, вытирая кончиком платка глаза, полные слёз, бросилась за печку. Хотела, как обычно, отсыпать «почтовой девушке» горсть орехов. И только споткнувшись о чужой медный таз, вспомнила, что она не у себя, а у своей подружки Зулейхи, и заплакала, запричитала в голос.

      Девушка, чтобы не стеснять Махибэдэр, потихоньку ушла.

      Огорчила Махибэдэр мысль, что встретиться с сыном придётся под чужой крышей. Сможет ли она с той же твёрдостью, как и раньше, сказать ему о том, что у неё на душе?

      2

      Председатель колхоза Хусаин Муратшин и Махибэдэр неожиданно столкнулись на дороге к роднику. Хотя Махибэдэр жила теперь не при своём хозяйстве, всё же угомониться не могла. Вставала, как привыкла, на заре, выгоняла в стадо скотину, подметала двор, полола чужую морковку и свёклу. Потом отправлялась на свой огород, копала там испёкшуюся во время пожара прямо в земле картошку, несла на корм скотине.

      Увидев Хусаина, Махибэдэр поставила ведро на землю, прикрыла край щеки и рот углом платка по обычаю, сказала, улыбнувшись:

      – Вот несу воду для чая, здравствуй, Хусаин!

      – Здорова ли, Махибэдэр-тути[1]?

      Оба постояли молча, раздумывая, как начать разговор о доме. Хусаин кивнул на ведро.

      – Не тяжело таскать? Здесь ведь родник дальше, чем у вас там?

      – Да… И вода хуже, чем в нашем колодце. Жёстче.

      – Вот как всё вышло, Махибэдэр-тути. Кто знать мог? – вздохнул Хусаин.

      – Да что ж?… Салих Гильманов каждый день ходит: уезжай. И остальные одно твердят: не надрывайся, таская воду на чужой порог. Трое детей – можно выбрать, к кому уехать!.. Сговорились все, что ли? Что ж дети? Дети детьми, а моя земля, мой дом здесь!..

      Хусаин издавна относился к Махибэдэр иначе чем к другим: мать Исхака, с которым его связывала больше, чем дружба. Сейчас её горе больно отозвалось у него в сердце. Кто знает, что будет с ним в старости, захочется ли, бросив родной очаг, уехать к кому-то из детей? Вряд ли…

      – Я же не говорю тебе «уезжай», – мягко сказал он. – Я понимаю: сломанная кость – как ни задень, больно. Мне кажется, ты больше сама выдумываешь, чем тебе говорят.

      – Может быть… Только ведь и слова «останься» я ни от кого не слышала, – ответила Махибэдэр, утирая намокшие от слёз морщинистые щёки.

      – Мне сказали, Исхак едет, правда ли это?

      – Кто его знает, – уклончиво пробормотала Махибэдэр. – Его не поймёшь. Сегодня так сказал, завтра – по-другому. Если приедет, мимо СКАЧАТЬ