Осколки осени. Денис Станиславович Проданов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ любовью. В них было что-то не от мира сего и изображения на них были глубоко символичны. Большинство из них были картинами страдания и боли. Грешников бросали в ад, их пожирало пламя, люди падали вниз со скал и пока Христа вели на смерть и распинали, Мария держала на руках младенца и с грустью смотрела на нас.

      Ещё на изображениях было много длиннобородых старцев, чудотворцев и крылатых ангелов. Они обращались друг к другу и к святому духу, сидящему на облаке над их головами. Порой старцы загадочно смотрели на меня. Ладони у них были причудливо изогнуты и, казалось, они хотят сказать что-то важное, дать нам какой-то знак.

      Священники чем-то походили на старцев и чудотворцев с икон. Все они были как бы заодно и выглядели так, будто входили в круг избранных и смотрели на нас, остальных, с немой укоризной. Так, будто мы в чём-то провинились, и нас не ждёт за это ничего хорошего.

      В их присутствии мне становилось не по себя. И чем меньше оставалось времени до исповеди, тем больше я нервничал. Я лихорадочно пытался вспомнить свои грехи, но кроме общих фраз в голову ничего не приходило. От мысли, что скоро придётся открывать душу совершенно чужому человеку, всё у меня внутри сжималось ещё больше.

      В глазах у меня начинало темнеть. Я стоял в очереди в полуобморочном состоянии и из последних сил ждал конца. Потом говорил склонившемуся надо мной священнику своё имя и грехи, выслушивал его разрешительную молитву, целовал крест и с облегчением отходил в сторону.

      Обычно к этому моменту я был совершенно обессилен. Спину ломило, мои ноги гудели, а голова начинала кружиться. Меня бросало в пот, хотелось есть и поскорее присесть куда-нибудь. Мне хотелось, чтобы всё это поскорее закончилось и можно было наконец поскорее пойти домой, но нужно было снова ждать. Впереди ещё было причастие.

      Я едва стоял на ногах и слушал пение хора. Пели красиво, но меня это уже не трогало. Отупев от изнеможения, я уже не был в состоянии оценить ничего. Я ждал, когда можно будет наконец скрестить руки на груди и подойти к священнику и его чаше. Дождаться слов: „причащается раб Божий…“ , произнести греческое имя „Дионисий“, открыть рот и съесть с ложки размягчённый в вине хлеб. Потом отстоять ещё немного, получить свою законную просфору и вырваться на свободу.

      Я мог думать только о конце и ждал лишь той минуты, когда можно будет покинуть храм, спуститься по его ступеням на землю и выйти в долгожданный мир.

      Времена года менялись, и я переходил из класса в класс. По мере взросления я ощущал всё больший внутренний дискомфорт. Я не был своим ни в церкви, ни за её пределами и это осложняло мою жизнь и наполняло её тревогой и беспокойством. Я старался об этом не думать, надеясь на то, что это временное и скоро обязательно пройдёт. Но чувство это так и не проходило.

      Я продолжал исправно читать молитвы, думать о Боге и ходить с матерью в храм, но чего-то важного в моей жизни по-прежнему не хватало. Я не понимал, в чём дело и, даже выполняя необходимые предписания, чувствовал СКАЧАТЬ