Петербургское действо. Том 1. Евгений Салиас де Турнемир

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Так, стало быть, мы оба с вами новички, – выговорил наконец Шепелев. – А я думал, что вы уже давно на службе.

      – Как видите, всего без году неделя. А вы?

      – Я на Масленице приехал. Наведался прямо с письмом от матушки к родственнику, Петру Ивановичу Шувалову, и узнал, что он уже на том свете. Да, приезжай я пораньше, когда государыня была жива и он жив, то не мыкался бы, как теперь. Это не служба, а работа арестантская.

      – Да, – вымолвил Державин, вздохнув, – уж ныне служба стала, государь мой, не забава, как прежде была. Вы вот жалуетесь, что на часах ночь отбыть надо… Это еще давай господи. А вот я так рад этому, ноги успокоить. А то во сто крат хуже, как пошлют на вести к кому. Вот у фельдмаршала Трубецкого, помилуй бог. Домочадцы его хоть кого в гроб уложат посылками. То сделай, туда сходи, в лавочку добеги, к тетушке какой дойди, который час – сбегай узнай, разносчика догони – вороти. Просто беда. А то еще хуже, как с вечера дадут повестки разносить по офицерам… Один живет у Смольного двора, другой на Васильевском острову, третьего черт угнал в пригород Коломну, ради собственного домишки либо ради жизни на хлебах у родственника… Так, знаете, как бывает, выйдешь с повестками до ужина в сумерки, самое позднее уж часов в шесть, а вернешься в казармы да заснешь после полуночи. А в семь вставай на ротный сбой да ученье, а там пошлют снег разгребать у дворца, канавы у Фонтанки чистить или на морозе поставят на часы да забудут смену прислать…

      – Как забудут?

      – Да так! Нарочно. Меня вот теперь наш ротный командир ни за что поедом ест. Он меня единожды двенадцать часов проморил на часах во двору у графа Кирилла Григорьевича.

      – Кто такой!

      – Граф Кирилл Григорьевич? Гетман. Ну, Разумовский. Нешто не знаете? «Всея Хохландии самодержец» зовется он у нас… Теперь только вот обоим братьям тесновато стало при дворе, кажется, скоро поедут глядеть, где солнце встает.

      – А где это? – вдруг спросил Шепелев с любопытством.

      – Солнце-то встает? А в Сибири. Это так сказывается. Да… Так вот, об чем, бишь, я говорил? Да об гоньбе-то нашей. Пуще всего в Чухонский Ям носить повестки. Тут при выходе из города, где овражина и мостик, всегда беды. Одного измайловца донага раздели да избили до полусмерти.

      – Грабители?

      – Да. Говорят, будто из ихних… – И Державин мотнул головой на внутренние комнаты. – Два голштинских будто бы солдата, из Рамбова.

      – Вот как?

      – Да это пустое. Ныне, что ни случилось, сейчас валят на голштинцев, как у нас в Казани все на татар, что ни случись, сваливают. Надо думать, разбойники простые. Им в Чухонском Яму любимое сидение с дубьем.

      – Что вы! Ах, батюшки! Вот я рад, что вы меня предуведомили! – воскликнул Шепелев. – Я туда часто хожу. У меня там… – И молодой малый запнулся.

      – Зазнобушка!

      – Ох нет! То есть да… То есть, видите ли, СКАЧАТЬ