Сознание иероглифа. Гурген Георгиевич Богдасаров

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ пытаюсь продвигаться в Небытии, продвижение в котором вообще невозможно. Вдруг за спиной раздалось сильное взбучивание песка, хрип, дых, и мимо меня проскочило какое-то большое двуногое существо…

      Слабонервные! Не ходите сюда, будьте умнее самих себя! У вас там есть всё – для счастья достаточно более чем. А сюда не ходите!

      Я бросился на песок и исчез. Меня нет. Но пустыня проглотила и существо, и все звуки, связанные с ним.

      Сон до утра не случился. Следы ни о чём не говорили, на песке они слишком неопределённы. Но мгновенный ужас имел странное следствие – я будто выспался навсегда.

      Это был не человек… иначе бы он остановился и попросил закурить.

      Я понимаю, что иду уже по трухлявой верёвочке, которой легче оборваться, чем дать пройти мне до конца.

      День четвёртый

      Я иду, и мне вернулось моё обычное смешливо-радостное настроение, сбитое ночью жутко пробежавшим мимо несмешным нечеловеком. Зацепка за горизонт растаяла. Идеальная линия.

      Оглядываю горизонт по кругу – он всюду одинаков, будто я на палубе посреди океана. Иду по солнцу, но и оно стало подползать к зениту и ориентироваться по нему уже опасно, можно куда-нбудь уйти потерей критического времени.

      Лишь однажлы заметив неверное поведение стрелки, компас убрал. В разведке за это убирают действительно.

      Часа два придёться переждать. Что ж, проживём эти два часа всласть.

      Солнце стало и взожгло идеально круглый стол пустыни. На плоскости стола от моего красного рюкзака можно отойти куда угодно – виден отовсюду. Рюкзак моё стойбище и моя жизнь – в нём вода. Удаляюсь от рюкзака будто астронавт от корабля на неведомой планете.

      Сама эта плоскость будто живое поле какого-то иного сознания.

      Скорпионы приветствуют меня поднятыми хвостами и я победно иду меж ними как Цезарь, только что отметеливший Помпея.

      Никогда не сорву живого куста. Во мне разливается молитвенное состояние, когда вижу корни, даже здесь вцепившиеся в жизнь. Собираю редкий сушняк. Здесь он не задерживается, ветер со стола сметает всё.

      Немое цепенение раскала… Палевая дымка жёга села на горизонт и дёргается, выделывая лихорадочные синусоиды. Редкие среди песка участки глинистой почвы жестоко разорваны трещинами и покрыты выступающей соляной побежалостью. Ржавый песок, перенесший столько отжигов, редкая белесо-серебристая растительность… всё сливается в живом забвении зримого жара…

      Круглый стол пустыни теперь круглая калящая чаша.

      Чаша непрестанно исторгает дыхи жара, и они уходят вверх и разжаривают там синеву. Плотный слой всё ожигающего воздуха прихотливо плавает, живо преломляя через себя всё, что видит глаз. Тягучая вязкость зноя принуждает чашу раскатыватся длинными периодическими волнами…

      Собранный сушняк для костра не вспыхиваает, СКАЧАТЬ