Под кровом Всевышнего. О трудах и радостях семейной жизни. Воспоминания. Наталия Соколова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Москвы, до метро довезите, пожалуйста.

      – А пропуск есть? На заставе тебя проверят.

      – Нет. Но у меня нет сил идти. Посадите меня.

      – Ну, ложись на дно кузова, да не поднимайся…

      Грузовик мчался, я полулежала на дне, продолжая умолять Бога о милосердии. Вот и застава. Стоит много машин, военные проверяют у водителей документы. Я лежу затаив дыхание: «Только бы не заглянули сюда, за борт!» Но вот солдат поднялся по ступенькам к зданию, махнул флажком, и машины взревели. В этот момент он сверху заглянул в кузов и увидел меня. Раздался свисток. «Господи, Господи! – взмолилась я. – Помоги!» Свистел не то ветер, не то солдат, непонятно, кругом ревели машины и вдруг помчались все сразу, не останавливаясь. «Слава Тебе, Господи!» Вот и метро «Сокол».

      – Сходи, девочка!

      – Спасибо.

      Тут уж мне все знакомо, и я через час дома. Еле дошла, упала на мамину постель и плачу, плачу…

      – Что с тобой, дочка? – ласкают меня мама и папа.

      Это потрясение изменило мой характер, мою душу.

      Я проболела двадцать дней. А когда поправилась, снова вернулась на трудфронт, но уже другая.

      На трудфронт я вернулась в первых числах мая. Одноклассницы мои уже работали в других ротах, сформированных прежде. Я попала в общество чужих женщин, мобилизованных с курсов кройки и шитья, но скоро подружилась с молоденькой скромной учительницей, так что одинокой себя не чувствовала. Жизнь на трудфронте была уже налажена. В пять часов утра гремело «било», то есть ударяли в подвешенную рельсу. Мы поднимались с полов, потому что спали все на полу, мебели не было. Но где-то в другом здании была вода, чтобы умыться, а по вечерам даже кипел титан – огромный бак с краном. По утрам мы быстро выходили на улицу и шли два-три километра до своего пункта на трассе. Над нами в роли надзирательницы была пожилая женщина-политрук, которая делала нам перекличку. Вооружившись лопатами, мы копали ямы, похожие на могилы: метра полтора в длину и столько же в глубину, а в ширину пятьдесят-семьдесят сантиметров. Когда ямы были готовы, мы шли в лес за надолбами. То были солидные свежие бревна из ели и сосны длиной около трех метров. Мы накатывали бревна на толстый канат, сложенный вдвое. Потом, сделав мертвый узел, тянули это бревно за оба конца каната. Тащить приходилось по кочкам, кустикам, мелколесью… Часто тяжелое бревно не поддавалось, сил у нас было мало: одни женщины – слабые, голодные, худые. Тогда мы дергали веревками. Я командовала: «Раз, два, взяли! Еще раз – взяли!» И на «взяли» бревно сдвигалось на тридцать-сорок сантиметров вперед. Так вот и тащили мы час-другой это бревно. Наконец мы его приподнимали над ямой и ставили вертикально, с наклоном в сторону фронта. Под «ноги» надолба мы приносили из леса коротыши, то есть бревна по полметра, которые складывали в яму, прежде чем начать ее засыпать. Наконец землю утрамбовывали и с гордостью любовались своей работой: длинной полосой надолбов – противотанковых СКАЧАТЬ