Последний завет. Боэт Кипринский

Чтение книги онлайн.

      Скорее всего это происходит из-за неумелого уяснения по теме: свобода массовой информации. Предмет, по отношению к которому провозглашена свобода и дана гарантия этой свободы, явно взят необоснованно расширительно, и он «из них» «вываливается».

      Логично здесь подразумевать виновницей пьянящую романтику первых постперестроечных лет. – Когда «массовую информацию» «вводили» в закон, то не избежали соблазна придать ей смысловое значение большее, чем оно есть у «обычной», «традиционной» информации, не такой «приметной» и «шумливой», как она, и к тому же обязанной быть чётко управляемой с помощью права. Тем самым будто бы надо было не ущемить необходимую для неё возможно более полную, хотя и с некоторыми ограничениями, свободу. Иначе говоря, её выбирали по правилам целесообразности.²⁸

      Но, как показывает практика СМИ, «прикидки» привели совсем не к тому, чего можно было ожидать по наивности. Ведь именно отсюда исходила причина выросшего до размеров национального бедствия навязывания людям чего попало; и, к их огорчению, законодатель не поспешил вовремя искоренить недоработку, и она продолжает оставаться в самых первых строках закона о СМИ.

      Из добрых, видимо, побуждений промистифицировано то состояние для «массовой информации», которое не исходит из конституционной гарантии свободы. Гарантии только свободы, не более того. Хотя бы по такому образцу, как была «утверждена» гарантия свободы слова или свободы мысли – категорий высшего порядка, обречённых всегда находиться под несокрушимым воздействием естественного права (потребностей). Для которого нет и не может быть задано никакой управляемости, никакой регламентации, никаких правил, ибо любое правило есть уже действие к исключению свободы.

      Нарушив эту норму, «массовой информации» по существу обеспечили не свободу, а вольность, очень быстро переходящую в разрушение не только всего, с чем она может где-то хотя бы на миг соприкасаться, а и – в разрушение самоё себя. Повнимательнее присмотримся к её пребыванию в такой вот странной и гибельной для неё купели.