Будни ветеринарного врача. Ольга Юрьевна Овчинникова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Сама зашьёшь, или я? – спрашивает Ира.

      – Да давай уже я, – обрабатываю руки и надеваю перчатки.

      Приборы пикают, сатурация высокая, котёнок стабилен. Ровненько ушиваю мяско наглухо, обколов антибиотиками. Ирка шипит – она не любит, когда я копаюсь, а сама такая же. Ещё неизвестно, кто из нас медлительнее.

      – Кто там был-то? – спрашивает она меня с интересом флегматика.

      – Хансен, – отвечаю названием синдрома. – Пятая степень.

      – О-о, – кивает Ира. – А ты что?

      – Отправила на операцию… А то просидят в холле целый час, пока мы тут шьём.

      – Я тут спросила у наших, что посоветовать хозяевам таксы, если у неё третья, четвёртая или пятая степень, а они отказываются от операции.

      – И что сказали?

      – Сказали: мозги хозяевам.

      …Остаток операции проходит в молчании. Шов котёнку обрабатываем специальным серебристым аэрозолем. Цвет выглядит особенно уместным в преддверии Нового года. Пишу назначение. Просыпается. Отдаём.

      ***

      С утра раздаётся звонок в дверь, и открывать идёт Ира. Меня с утра вообще лучше не трогать, особенно до чая – мало того, что я злая, всклокоченная, так ещё и мозг спит. Методично замачиваю чайный пакетик в чашке – бульк, бульк! – и смотрю через монитор, как Ира запускает из холла в кабинет пришедших: женщину и мужчину с маленькой собакой на руках.

      Чай отвратительно горький. Откапываю в недрах нашего с Ирой общего шкафчика пакетик с двумя сушёными печенюшками – одну беру себе. Что там с собакой, интересно?

      «Вот не можешь ты спокойно чай попить, да?».

      Заглатываю размякшую во рту печенюху, запивая её чаем. Пойду гляну, вдруг помощь нужна… и обнаруживаю внизу тех самых людей, которые приходили ночью. С таксой. Никуда они не поехали.

      – Да у него просто почки, наверное, – говорит мужчина, когда я вхожу в кабинет.

      – Ты чо, дебил? – кричит его жена. – Какие почки? Это ЖЕЛУДОК!

      «Бля-я-ять…».

      Вслух я молчу. Стою у стены и смотрю, как Ира цепляет зажимы на собачьи пальцы, демонстрируя полное отсутствие глубокой болевой чувствительности – при иных обстоятельствах собака не только дёргала бы лапами, но и орала благим матом. А сейчас она не реагирует никак. Теперь, когда спинной мозг был пережат так долго, он, вероятнее всего, умер от кислородного голодания.

      Чувствую себя глубоко виноватой в том, что ночью не была достаточно убедительна. Что не заставила ждать их в холле час, чтобы потом с умным видом посмотреть на собаку, блистая терминами и сказать всё то же самое, но так, чтобы они поверили. Что теперь ждёт эту таксу? Паралич зада и необходимость отдавливать мочу руками четыре раза в день? Усыпление? Захотят ли они вообще заниматься реабилитацией?

      Слово в слово, Ира повторяет мои вчерашние слова про неблагоприятный прогноз. Уходят они, похоже, по-прежнему СКАЧАТЬ