Большая Любовь. Женщина-Vamp: вампирская трилогия. Евгения Микулина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ звук врублен на полную мощность. Хозяин не боится никому помешать: в четырехэтажном доме, кроме него, не осталось ни одного жильца. Да он и вообще в принципе никого не боится.

      А стоило бы.

      Вот прямо сейчас ему стоило бы бояться меня.

      Потому что я вполне могу убить его. Ощущаю и желание, и силу. И сдерживаюсь только огромным и сознательным усилием воли. Не ради него – хотя и привык считать своим другом, уважать и ценить. Все это мне сейчас не очень помнится: я так взбешен его поведением, что готов забыть о хорошем. Нет, я ради себя сдерживаюсь. Я прекрасно знаю: отпущу себя в чем-то одном – и не смогу уже больше остановиться.

      Доставлю себе удовольствие убить Серхио – превращусь в монстра.

      Он того не стоит.

      Со вчерашнего вечера, когда я увидел их с Любой в кафе и разнес к чертям детскую площадку в нашем дворе, во мне кипит гнев. Качели оказались не единственной жертвой: я сбегал в Измайлово и сломал там с десяток деревьев в глубине парка. Тоже не очень помогло.

      Поэтому теперь я здесь. Мою ярость не могут утолить неодушевленные предметы. Я должен бросить ее в лицо виновнику торжества.

      Бессовестному, беспринципному, бессердечному упырю, который вторгается в жизнь ни в чем не повинной и дорогой мне девушки. Вторгается от безделья и скуки, забавы ради, чтобы меня подразнить. Делает это от самовлюбленности, самонадеянности, эгоизма и гордыни, не видя, не желая осознавать зла, которое походя причиняет. Рушит чужую жизнь с великим равнодушием, с каким все мое племя смотрит на мир и которым никто не обладает в большей степени, чем Серхио.

      Я знаю, что должен и что хочу сделать. Не убить его, нет. Но задать ему хорошую трепку – определенно. Чтобы он очнулся наконец от оцепенелого самодовольства. Спящий, чтоб его, красавец. Я сижу тут, на крыше, так долго лишь потому, что не могу решить, как мне лучше поступить: просто кинуться на него, без разговоров, или сказать что-нибудь сначала. Ну так, для приличия. Например: «Ах ты, скотина!» А потом уже кинуться и глотку перегрызть.

      Убить я его не убью, конечно. Но хоть кашемировый свитер испорчу.

      Музыка стихает – рыдание тенора, подхваченное оркестром, переходит в шуршание пленки, которое мои уши теперь различают даже в самой совершенной, технически вылизанной записи. А потом шуршание снова сменяется мелодией – той же самой. Это происходит уже, наверное, в десятый раз. Серхио поставил арию Вертера на повтор и слушает ее снова и снова, сидя неподвижно в глубоком кресле. Шевелится, только чтобы отхлебнуть рома из низкого стакана или загасить очередную сигарету в лопающуюся от окурков пепельницу.

      Музыка в начале арии звучит тихо, жалобно. Ненавязчиво.

      Серхио поднимает голову. Его лицо обращено к окну, и даже меня, в моем гневе, поражает его выражение. Отрешенное. Горестное.

      У него СКАЧАТЬ