Большая Любовь. Женщина-Vamp: вампирская трилогия. Евгения Микулина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ чтобы помочь друг другу, а вовсе не для того, чтобы накормить меня, упыря. Да, я прохожу мимо плакатов с призывами сдать кровь и спасти жизнь и ощущаю укол совести. Впрочем, легкий. Потому что эти добрые люди и в самом деле спасают жизни. Мою, например. И тех, кого я мог бы убить, если бы не было доноров.

      Два года я живу так.

      За два года я ни разу никого не убивал.

      И это значит, что уже два года я ни разу не ел по-настоящему.

      Да, у меня был набит желудок, и по сосудам бежала кровь, чужая кровь, придающая моим глазам неестественный вишнево-красный цвет и заставляющая мое сердце биться, хотя и слабо и медленно, со скоростью один удар в минуту. Но я никогда не давал воли своим инстинктам. Никогда не испытывал азарта охоты. Никогда еще мои зубы не вонзались в живую плоть, разрывая ее, пробиваясь к горячей, свежей крови, которой так жаждет все во мне.

      И я не имею слов описать, до какой степени мне этого недостает. Как этого хочется.

      Актер какой-то голливудский, игравший роль объявившего голодовку арестанта и ради этого реально похудевший до скелета, сказал в интервью по этому поводу: «Когда ты перестаешь есть, твое сознание меняется». Как я согласен с тобой, чувак! Я конечно, как уже было сказано, не перестал есть – я просто сижу на очень, очень строгой диете. Но этого достаточно, чтобы сознание изменилось.

      Как ему, сознанию, не измениться, если ходишь по миру с постоянной мыслью «чего бы сожрать»? Если каждое новое лицо воспринимаешь через неистребимый голод? Когда смотришь человеку при знакомстве первым делом не в глаза, а на артерию на шее. Когда слышишь не голоса, а шум крови, которую сердце толчками гоняет по сосудам. Чужой крови. Недоступной. Запретной. И вкусной, наверное, ужасно.

      Не может не измениться сознание в такой ситуации, вот что. И я стараюсь, конечно, не жаловаться. Это нелепо, потому что не убивать – мое решение. Мне ведь никто не запрещает, в сущности, убивать – осторожно. Семья всегда готова помочь замести следы, если уж случается неприятность. Я сам не хочу давать себе волю и превращаться в монстра из трешевого фильма ужасов.

      Я не жалуюсь, нет. Но очень боюсь. Даже не того, что сорвусь, – не могу я этого бояться, потому что, во-первых, все-таки контролировать себя можно. Во-вторых, потому что какая-та часть меня сорваться хочет, и находит это совершенно естественным, а реакция на такие мысли – это уже не страх, а что-то другое. Может, отвращение к себе? В-третьих, я не боюсь сорваться потому, что, в широком смысле, это все равно как, сидя на овощной диете, бояться съесть гамбургер. Обидно, конечно, и нехорошо, потому что типа принципам изменил, но не страшно. Эй, я ЗНАЮ, что люди не гамбургеры, отдаю себе отчет, – но нужна же мне метафора, нет? Короче, я боюсь другого. Того, что в какой-то момент мое сознание изменится совсем. Что жажда, которая сопровождает меня постоянно, станет для меня важнее всего. Заслонит СКАЧАТЬ