Сказка № 3. Перекресток имени Бабы-яги. Юрий Чернявский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ с интересом рассматривал меняющиеся изображения на экране за спиной лектора: – Действительно необычные иллюстрации. Скажи, Голос, ты это можешь прочитать?

      – Конечно, я же умею слушать, помнишь?

      – …Используя так называемую решетку Кардано…, – продолжал бубнить тем временем докладчик.

      – И что, действительно интересная книга? – снова спросил Альберт.

      – Как сказать, да это, по большому счету, и не книга, в общем—то. Это музыка, сборник партитур. В том смысле, что так выглядит запись звуковых волн в том месте, где это творили. Так, что тут у нас… Вот это, пожалуй, можно попробовать сыграть на двух альтах и скрипке, или вот – лучше это, – произведение для хора, – выбрал Голос, – хочешь послушать?

      …И Альберт услышал…

      Музыка закончилась. Альберт постоял немного, осмысливая то, что с ним сейчас произошло.

      – Ну как, понравилось? – спросил Голос.

      – Да, очень. Только вот они говорят, что она научная, даже математическая.

      – В этой книге не зашифровано что—то такое, просто музыка – это тоже математика, только ее слышно. Говорят, когда—то чистый человек умел сотворять звуком пространство. И что, молитвы, заклинания и прочие программы, созданные в то время, до сих пор не работают сами по себе. Их нужно активировать в определенной тональности, определенным голосом и под соответствующий аккомпанемент. А до этого они просто ноты в книжке на пыльной полке. Только теперь всё это зря, последних потомков певцов перебили на Канарах много лет назад.

      – Жалко птичек. А еще они говорят, что там, модель Вселенной…

      – Это были не птицы… Да и противоречий в их догадках нет. Каждому знаку Вселенной соответствует своя нота. Если собрать вместе несколько разных звуков, то получится либо правильный аккорд, либо какофония. Любой альянс людей, рожденных под разными знаками и в разное время, либо звучит в унисон, либо скрипит…

      – И что же, так никто этого и не понял?

      – Догадываются некоторые неотключенные. Например, Пала понял, что не все единицы могут записывать обертоны, а читать так и вовсе некому – разучились. А вот еще, отрывок, очень похож по стилю на Рахманинова, наверное для рождения синего—синего цвета, – послушай.

      Альберт снова услышал: – Получается, Рахманинов знал?

      – Ровно столько, сколько знают все великие, а именно одно общее для гениев правило: «Даже не пытайся подражать своей музыке. Ты можешь заставить ее кричать, но петь, как она у тебя не получится. Ты всего лишь великий, а она бессмертна. Ты уйдешь, а она станет молча ждать следующего великого».

      – Кто это сказал?

      – Ленарис.

      «Шляются тут папуасы всякие», – подумал проходящий мимо Альберта прямо в уборную маленький человечек—профессор».

      – Я не папуас, я – бушмен, – ни СКАЧАТЬ