«Чингизово право». Правовое наследие Монгольской империи в тюрко-татарских ханствах и государствах Центральной Азии (Средние века и Новое время). Р. Ю. Почекаев

Чтение книги онлайн.

      Но оказывается, что в других источниках эти же обычные нормы причисляются к законам и установлениям Чингис-хана! Так, французский хронист Ж. де Жуанвиль, получивший сведения о монгольском праве от послов великого хана, прибывших к королю Людовику IX, пишет: «Его установления должны были держать народы в мире так, чтобы никто не отнимал чужого добра и не бил других людей, если не хочет лишиться руки; и чтобы никто не вступал в связь с чужой женой или дочерью, если не хочет лишиться руки или жизни. Много прочих добрых заповедей он им дал, дабы жили они в мире»[55]. Армянский историк конца XIII в. Григорий Акнерци также сообщает о законах Чингис-хана: «Вот эти божественные законы, которые он им предписал и которые они на своём языке называют «ясак»: во-первых, любить друг друга; во-вторых, не прелюбодействовать; не красть; не лжесвидетельствовать; не быть предателями…»[56].

      Брат Иоанн, как видим, колеблется, не зная, отнести ли эти нормы к новым имперским законам или древним обычаям. По нашему мнению, это свидетельствует о законодательной реформе в Монгольской империи, в результате которой ряд норм обычного права был включён в имперское законодательство, но память о них, как о древних обычаях, была ещё жива. Уже несколько лет спустя эти нормы стали позиционироваться как законодательство Чингис-хана (что отражено в сообщении Жуанвиля), а к концу XIII в. их однозначно ассоциировали с законодательной политикой основателя Монгольской империи, что подтверждается армянским историком.

      Тут следует обратить внимание на то, что Великая Яса отнюдь не являлась кодексом законов, обязательных для исполнения всеми жителями обширной и многонациональной Монгольской империи. Это был, как мы покажем ниже, некий свод базовых принципов, призванный обеспечивать правящей монгольской элите эффективное управление покорёнными народами и не допустить её смешивания с другими народами. Подобная роль Великой Ясы позволяет понять, почему она объединяла в себе столь разные виды правовых норм, и почему после распада Монгольской империи правители выделившихся из неё кочевых государств перестали ссылаться на законодательство Чингис-хана.

      Древние обычаи, включённые в Ясу, были предназначены, как завещал Чингис-хан, для сохранения монголами их политической, культурной и бытовой самобытности. Их несоблюдение приводило к очень быстрой ассимиляции немногочисленной монгольской правящей верхушки местным населением, как это произошло, например, в Иране при последних ильханах или в Средней Азии при Тимуридах. И наоборот: после изгнания из Китая великие ханы вернулись в Монголию, где им не было необходимости отграничивать себя от своих подданных – таких же монголов. Поэтому предписания Ясы оказались у монголов позднего Средневековья невостребованными, и всё их дальнейшее законодательство базировалось уже на традиционных обычаях, а не на имперском законодательстве Чингис-хана и его преемников[57]. Аналогичным образом казахи опирались СКАЧАТЬ