Первая научная история войны 1812 года. Е. Н. Понасенков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и др., а также активными предложениями посредничества в спорах между самими этими государствами. Из последней инициативы ничего не вышло.

      В итоге политика «свободных рук» могла стать лишь временным явлением. Следует отметить, что во всей философии подхода Александра и его приближенных к международным вопросам присутствует сильный идеалистический и отчасти реакционный традиционализм. Он не осознавал, что уже невозможно дольше одними лишь методами дипломатии сохранять границы рудиментов средневековья (Священная Римская империя), паритет в отношении Австрии и Пруссии, экономики и общество которых развивались разными темпами, совместить «свободный выбор нации» с легитимностью ее правительства (в понимании того времени) и т. д. Но зададимся вопросом: действительно ли Александр I считал «политику свободных рук» реалистичной, до какой степени, а главное, на какой срок? И здесь мы должны будем обратиться к двум фундаментальным концептам мировой истории: понятию «диалектика», и принципу «политика – есть искусство возможного». Документы свидетельствуют, что в действительности в период вступления на престол у Александра I было иное, нежели принято считать, видение внешнеполитической программы. Сутью политики «свободных рук» в зрелый этап ее существования мы бы назвали идею «широкого маневрирования». Зададимся вопросом: для чего обычно проводятся маневры? Вполне очевидно, что это временные, иногда отвлекающие действия, определяющие содержание взаимодействия противоборствующих сторон в тот момент, когда хотя бы одна из них не может вести активного наступления (или наоборот). Хотим напомнить и о том, что не вполне корректно говорить о политике того времени, используя дефиниции, появившиеся значительно позднее, такие как «стратегия» и «доктрина». В начале XIX в. первое именовалось «высшей тактикой», а второе «принципами». Однако не вполне верным было бы и совсем от этого отказаться, ибо, как известно, явления в истории проходят множество метаморфоз, пока обретают свое законченное состояние, которое затем становится «привычным» и «общепринятым». Стоит напомнить, что идея союза с Россией против Англии как раз и была для Наполеона доктриной и стратегией, но отнюдь не маневром.¹⁶

      Вернемся к вышеупомянутым документам – тем исключительно важным местам в личной корреспонденции Александра I 1801 (уже!) года, которые за прекрасной дипломатической риторикой были обойдены вниманием исследователей, но которые проливают свет на истинные намерения молодого и амбициозного царя. В инструкции посланнику в Берлине Алексею Ивановичу Криденеру (Бурхард-Алексис-Константин Крюденер, 1746–1802) от 5 (17 н. ст.) июля 1801 г. и в аналогичном письме послу в Вене Андрею Кирилловичу Разумовскому (1752–1836) от 10 (22) сентября 1801 г. мы читаем следующий, идентичный в обоих вариантах текст: «Решив продолжать переговоры с Францией, начатые в конце прошлого года, я руководствовался двумя соображениями: обеспечить для моей империи спокойствие и мир, необходимые для восстановления порядка в различных областях СКАЧАТЬ