Три шага к вечности. Александр Валерьевич Тихорецкий

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в контурах своих отражений неясные силуэты, незнакомые лица, образы, места. Скользнув по речной глади, громадная плоскость проекции подняла его и одним движением перенесла на набережную в Городе, в верхнюю ее часть, прямо к могучей громаде смотровой башни; неправдоподобно явственно, словно на кристальной линзе зеркального объектива, он увидел дубы, замершие в мареве вечернего зноя, серебристую ленту реки, выбеленные солнцем кирпичи башни.

      Это длилось всего лишь секунду, даже меньше, и в следующее мгновение Тарновский очнулся, судорожно втянул в легкие горячий и влажный воздух, будто впервые, увидев излучину реки, одним сильным движением забравшей в свое владение все видимое пространство – и набережную, и далекие берега, желтеющие отмелями, и островерхий лес за ними.

      Эхо виртуальной гравитации отдалось в переносице, и сквозь дробь пульса, сквозь дрожь в коленях, качаясь и пошатываясь, он побрел по белесой полосе плитки, вдоль зеленовато-темных вод Днепра, чувствуя себя слабым, изможденным, выжатым дотла.

      Ожидаемо вспомнилась Наташа – она очень любила это место, говорила, что этот кусочек берега – встреча природы и цивилизации, подлинный симбиоз разума и свободы. Разума и свободы…

      Тарновский присел на корточки, подставил ладонь воде. Какая удобная штука – память, надо лишь уметь ей пользоваться. Пользоваться – значит, редактировать, значит – править. У него отличная, послушная память, ведь, не пришло на ум сейчас ничего плохого, одна лишь сентиментальная дребедень.

      Память все лишнее прячет? Чушь! Это мы насилуем ее, не замечая, как фальшивят внутри нас волшебные струны, вместо чудесной музыки издавая звуки вульгарной шарманки, а мы все бродим по свету в поисках счастья, довольствуясь его суррогатами, перебиваясь жалкими объедками…

      Впрочем, какой смысл философствовать? Ведь, ничто уже не сможет вернуть Наташку. И вся философия – лишь объяснение уже случившегося, комментарии вслед, для тех, кто так и не понял, что с ними произошло.

      Тарновский встал, разминая затекшие ноги. Пора ехать. Он окинул взглядом набережную, пытаясь отыскать в сердце что-нибудь еще, кроме горечи, так ничего не нашел, побрел к машине.

      Он снова увидел свою «Волгу» на выезде из города, увидел стоящей на обочине, тихо плачущей струйками воды, выжженную, исходящую дымом, жалкую и поникшую, теперь уже совсем не нарядную и совсем не похожую на капсулу времени из фантастического фильма. Сейчас она напоминала сгоревший дом, мертвый, почерневший, со слепыми глазницами окон, зияющими дверными проемами, искалеченными ребрами стропил – мрачный памятник несчастью.

      Рядом, будто частью скульптурной группы, стояли трое: инспектор ГАИ, зажавший в руке какие-то документы, и двое незнакомцев – вероятно, ее пассажиры. Прятаться теперь им было негде, и Тарновский мог беспрепятственно рассмотреть их с расстояния нескольких метров, разоблаченных, лишенных своего инфернального иммунитета.

      Он снизил скорость, неожиданно, СКАЧАТЬ