Последние дуэли Пушкина и Лермонтова. Николай Шахмагонов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Стихотворение «Дочери Карагеоргия» сразу привлекло внимание к поэту. А он продолжал работу и вскоре, спустя примерно месяц после приезда в Кишинёв, набросал вчерне новое стихотворение, которое загадочно назвал «Чёрная шаль».

      Гляжу, как безумный, на чёрную шаль,

      И хладную душу терзает печаль.

      Когда легковерен и молод я был,

      Младую гречанку я страстно любил;

      Прелестная дева ласкала меня,

      Но скоро я дожил до чёрного дня.

      Однажды я созвал весёлых гостей;

      Ко мне постучался презренный еврей;

      «С тобою пируют (шепнул он) друзья;

      Тебе ж изменила гречанка твоя».

      Я дал ему злата и проклял его

      И верного позвал раба моего.

      Мы вышли; я мчался на быстром коне;

      И кроткая жалость молчала во мне.

      Едва я завидел гречанки порог,

      Глаза потемнели, я весь изнемог…

      В покой отдалённый вхожу я один…

      Неверную деву лобзал армянин.

      Не взвидел я света; булат загремел…

      Прервать поцелуя злодей не успел.

      Безглавое тело я долго топтал

      И молча на деву, бледнея, взирал.

      Я помню моленья… текущую кровь…

      Погибла гречанка, погибла любовь!

      С главы её мёртвой сняв чёрную шаль,

      Отер я безмолвно кровавую сталь.

      Мой раб, как настала вечерняя мгла,

      В дунайские волны их бросил тела.

      С тех пор не целую прелестных очей,

      С тех пор я не знаю весёлых ночей.

      Гляжу, как безумный, на чёрную шаль,

      И хладную душу терзает печаль.

      Кишинёвский знакомец Пушкина – другом и даже приятелем его назвать трудно, в связи с его участием в провоцировании последней дуэли Пушкина – В. П. Горчаков, оставивший воспоминания о пребывании поэта в Бессарабии, назвал это произведение «драматической песней, выражения самой знойной страсти».

      Известный мемуарист барон Филипп Филиппович Вигель (1786–1856) в своих знаменитых «Записках» поведал:

      «…В Кишинёве проживала не весьма в безызвестности гречанка-вдова, называемая Полихрония, бежавшая, говорили, из Константинополя. При ней находилась молодая, но не молоденькая дочь, при крещении получившая мифологическое имя Калипсо и, что довольно странно, которая несколько времени находилась в известной связи с молодым князем Телемахом Ханджери. Она была не высока ростом, худощава, и черты у неё были правильные; но природа с бедняжкой захотела сыграть дурную шутку, посреди приятного лица её прилепив ей огромный ястребиный нос. Несмотря на то, она многим нравилась, только не мне, ибо длинные носы всегда мне казались противны. У неё был голос нежный, увлекательный, не только когда она говорила, но даже когда с гитарой пела ужасные, мрачные турецкие песни; одну из них, с её слов, Пушкин переложил на русский язык, под именем “Чёрной шали”. Исключая турецкого и природного греческого, хорошо знала она ещё языки арабский, молдавский, итальянский и французский. Ни в обращении её, ни в поведении не видно было ни малейшей строгости; СКАЧАТЬ