Пушкин в Михайловском. И. А. Новиков

Чтение книги онлайн.

      – Все помню, Никита.

      – И как старый барин, справляя в дорогу, сказали: береги, дескать, барчука ото всякой напасти.

      Пушкин вздохнул: предстояло свидание с дорогими родными!

      – И как еще Сергей Львович добавили: «И ларчик, Никита, смотри береги. Приедешь – спрошу».

      Пушкин опять промолчал, но усмехнулся.

      Улыбка, однако, была коротка. Больше всего запало в него «сколько краев!». А Никита, он видел, был предоволен, что теперь-то уж едут в родные края…

      Могучую реку переезжали при факеле. Паром был пустынен. Городская коляска напоминала собою усталое пыльное насекомое, у которого не хватало силы самому перелететь через воды. Одинокие фонари бледно сияли на том берегу, с силой дробилось и прыгало в крепких струях их отражение. Кони пофыркивали и тянулись к воде. Коренастый усатый ямщик потрогал в паху у пристяжной.

      – Погоди еще трохи. Остынешь, так выкупаю.

      – А потом поводи, чтобы на ноги не пало, – заметил Никита, движимый вековою, опять-таки деревенской заботой, любовью к животным и стародавними знаниями.

      Ямщик ничего не ответил, неразборчиво только буркнул в усы и крепко протер их меж пальцами. Смысл недовольного бурканья ясен был Пушкину: чего там еще – поводить! Ему ли не знать – ямщику! – всю повадку и всю природу коней!

      Пушкин сам в разговор не вступал, но послушать любил. За словами всегда возникал новый характер, свежие чувства. Да и самая речь, далекая книг, была наслаждением. Так вот когда-то слушал он и на Дону…

      Под рубашкой ходил холодок, пробираясь к плечам. Одесская лава, потрескивая, в нем остывала: целый год жизни! Но эта река, безмолвная, важная, едва обозримая, – иная стихия, чем море, и стоила моря.

      – Ты как пойдешь их купать, – обратился внезапно он к ямщику, – скажи мне. Я тоже пойду окунусь.

      Он посмотрел на сапоги, на штаны – все было пыльно. Длинные ногти и в полутьме крепко были черны.

      – Не застудиться бы вам, – с осторожностью вымолвил нянька Никита.

      – А ты потом меня поводи, чтобы на ноги не пало, – передразнил его Пушкин.

      – Да мы уже знаем, чего приготовить, – отозвался слуга, покорствуя и понимая.

      И обоим им все же припомнилось, как четыре года назад в Екатеринославе он также, в недобрый час, видно, выкупался и слег в лихорадке. «Хорошо, Раевские-господа тогда отыскали, а то б пропадать!» А Пушкину живо представилось, как после озноба проснулся он весь в поту; Никита Козлов заботливо вытянул откуда-то – летом! – заячий старый тулупчик, который он прихватил «для всякого случая», и им отогрел барчука.

      Нынче купанье прошло без вреда. Пушкин нырял и отфыркивался: особая прелесть пресной текучей воды!.. Он решил наконец отоспаться и с наслаждением вытянул ноги; не закрывая глаз, долго глядел в темноту.

      Опять Кременчуг! Здесь он замкнул путь этих лет, как бы СКАЧАТЬ