Золотая саламандра. История любви. Екатерина Савостьянова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Знал только, что там не будет ничего хорошего – ни семьи, ни работы. Вообще ничего.

      Потом я собрался с духом и написал свой первый комментарий, а затем и пост. И вот познакомился с ней… Совершенно случайно. Просто как-то раз зашел в ее блог. Так и хочется сказать, что «вальяжно зашел и, небрежно оценив обстановку, завел речь о…». Ничего такого не было! Я нагло вломился туда, где меня, собственно, никто не ждал, и с ходу начал раздавать советы налево и направо и вообще учить жить.

      Знал бы я, кем впоследствии окажется для меня хозяйка блога!

      До сих пор не перестаю удивляться, как такое было возможно. Я из Нижневартовска, она из Москвы… Мне 30, ей 46. Три с половиной тысячи километров, 16 лет и много-много других вещей, разделяющих нас. Это же с ума сойти!

      Потом я пойму, что ребус в моей голове решен, а отгадка его проста. Вот он, смысл моей жизни, и как с ним легко! Заболеть мне было просто необходимо – без этого мы бы никогда не встретились, а значит, не стали бы самыми счастливыми людьми. Впрочем, я забегаю вперед…

      А тогда… Да, тогда я просто зашел к ней в блог, прельстившись юзерпиком – декольте, дреды, нахальная мордочка, – и перекинулся с ней несколькими словами. Удивительно, потому что ничего особенного мы тогда друг другу не сказали. В ЖЖ вообще получаешь кучу комментариев и столько же посылаешь. Почему мы остановились друг на друге? Ведь мы не сидели на специальных сайтах знакомств, мы вообще не думали в тот момент ни о чем таком.

      Однажды разговорились в комментариях, потом перенесли общение в личку. Я был поражен. Чем я, убогий инвалид, мог заинтересовать ее – живущую в столице, красивую, здоровую, благополучную, имеющую интересную работу, наверное, кучу самых разных друзей? (Да я и сейчас, если честно, не перестаю этому удивляться.)

      Узнав о моей болезни, она задала мне массу вопросов: как я себя чувствую, что говорят врачи, прохожу ли реабилитацию. Написала, что никогда нельзя прекращать надеяться, что в надежде не только боль, но и свет, но что нельзя давать надежде поглотить себя полностью – тогда она превратится в мечту и станет по-настоящему больно. Чудная она все-таки. Чудна́я.

      В ответ я накатал ей несколько страниц. Первый раз кто-то заговорил со мной – новым, – как будто я остаюсь нормальным человеком. Я даже сам не подозревал, как мне необходимо было выговориться. Я написал даже про тренажеры, на которых заставлял меня качаться отец, уверенный, что все мои проблемы – от лени, про телевизор, который ненавидел больше всего на свете и который врачи на инвалидной комиссии прописали мне в качестве «социокультурной реабилитации». Написал о Питере, без которого не мог жить и куда никогда не вернусь. О городе Нижневартовске, где тоже есть белые ночи, но никогда не бывает весны и после холодов просто наступает период тепла, а промежуток между зимой и летом насыщен чем-то тягостно-необъяснимым, как кошачий вой.

      Я долбал одним пальцем по клавиатуре, наверное, часов пять. А потом стер СКАЧАТЬ