Русы от Волги до Дуная. Михаил Серяков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ под видом торговли и, если это в действительности было так, свидетельствует о том, что русы уже посещали Константинополь. Очевидец нападения патриарх Фотий, говоря об этой «страшной грозе гиперборейской», отмечал, что «коварный набег варваров не дал молве времени сообщить о нем, чтобы были обдуманы какие-нибудь меры безопасности, но сама явь бежала вместе с вестью – и это в то время, как напали оттуда, откуда (мы) отделены столькими землями и племенными владениями, судоходными реками и морями без пристаней». Упоминание о судоходных реках свидетельствует в пользу локализации нападавших в Среднем Поднепровье и является аргументом против предположения о том, что рейд был осуществлен силами крымских русов. Стеная о том, что «безначальное и рабским образом снаряженное» войско русов издевается над столицей Византийской империи как над рабыней, глава церкви отмечал, что существовала реальная угроза взятия Царьграда: «О, как нахлынуло тогда все это, и город оказался – еще немного, и я мог бы сказать – завоеван!»¹²⁹ Размах боевых действий русов в 860 г. помогает оценить и «Житие патриарха Игнатия»: «Ибо в то время кровожаднейшее скифское племя, так называемые росы, через Эвксинский Понт подступив к проливу и разграбив все усадьбы и все монастыри, напало к тому же и на соседние с Византием острова…» Сам Игнатий был сослан на остров Теревинф (Принцев архипелаг), на который напали русы: «Ибо посреди острова Плати стоит храм Сорока мучеников (Севастийских), а к нему принадлежит часовня Богоматери. Ее престол недавно опрокинули на землю росы, разорявшие остров…»¹³⁰

      Литературное наследие Фотия содержит несколько пассажей, говорящих о том, как византийцы воспринимали русов. Племя нападавших «незаметно, незначительно и вплоть до самого к нам вторжения неведомо», «народ незаметный, народ, не бравшийся в расчет, народ, причисляемый к рабам, безвестный – но получивший имя от похода на нас, неприметный – но ставший значительным, низменный и беспомощный – но взошедший на вершину блеска и богатства; народ, поселившийся где-то далеко от нас, варварский, кочующий, имеющий дерзость (в качестве) оружия, беспечный, неуправляемый, без военачальника»¹³¹. Характеристика народа рос как «причисляемый к рабам» (ἀνδραπόδοις) указывает на их отождествление со славянами, продававшимися на невольничьем рынке Константинополя. То, что последних в Византии называли именно так, доказывает печать должностного лица империи, датируемая 694–695 гг.: «(Печать) бывшего ипата славянских пленников (рабов?) (ἀνδραπόδον) епархии вифинов»¹³². Поскольку никакой источник не упоминает наличие в Византии в тот период сколько-нибудь заметного количества скандинавских рабов, данная характеристика Фотия является еще одним свидетельством в пользу славянской принадлежности нападавших. Как совершенно справедливо отметил С.П. Толстов, народ рос напомнил Фотию знакомые образы славянских пленных, которых он видел на улицах Константинополя.

      В Окружном СКАЧАТЬ