Делать детей с французом. Дарья Мийе

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ угадать, за какую партию он голосовал во втором туре. Политические симпатии нередко определяются просто по адресу. Да, это называется снобизм, но справедливости ради надо заметить, что в нашей случайной выборке не попадались гошисты из Семнадцатого округа или сторонники Национального фронта с пропиской в Пятом.

      Гийом привык находиться в идейно враждебной среде либеральной молодежи. Друзья его юности – дети учителей, профессоров, учёных – считают, что всем цветам есть место на этой земле и, более того, что сильные цветы должны делиться питательными веществами со слабыми. Это философия, исповедуемая просвещённым средним классом, городской интеллигенцией, к которой мы должны бы себя причислять. Но мы почему-то чувствуем себя угнетёнными и не хотим ни с кем делиться. Так во Франции думают либо очень богатые люди – то, что называется «старые деньги» (Второй, Шестой, Шестнадцатый и Семнадцатый округа), либо те, кому недостаёт образования и производной от него тонкости души (Восемнадцатый, Двадцатый, пригороды и деревни).

      Поэтому Гийом умеет виртуозно беседовать о погоде, путешествиях и регби. Самое странное, что вместо того, чтобы считать его скучным, люди почему-то считают его обаятельным. Я же наживаю себе врагов каждым появлением в обществе. Вероятно, потому, что я адепт крайне непопулярной в сегодняшней Франции идеи «кто не работает, тот не ест» и совершенно не умею маскировать её в светском разговоре.

      Зато дома, где я собираю волю в кулак и объясняю дочери то, во что сама не до конца верю, Гийом отдыхает душой. Со мной ему не приходится стесняться за свою нетерпимость – к однополым бракам, к мечетям, к цыганам, к бесхребетным президентам и в особенности к эмигрантам-тунеядцам. Ведь я родом из страны, где нетерпимость к другому идет рука об руку с долготерпением к стабильно тяжелой ситуации, и либеральные мыслители упорно связывают эти однокоренные феномены.

      Иногда это «отдохновение души» принимает пугающие формы. У нашей дочери одноклассники девяти национальностей, а Гийом в домашних разговорах употребляет слова и выражения, не совместимые с принципами Республики. Мой живот рос, а вместе с ним росла гражданская позиция. Хотя не было уверенности, что она, собственно, моя. Беременным вегетарианкам порой нестерпимо хочется мяса, а заядлым кофеманкам – не хочется кофе. В обычном состоянии я проявляю нетерпимость к любым формам assistanat и скомпрометированной им «гражданской солидарности». Но растущий живот заставил жалеть всех детей Африки, всех больных раком, всех животных на грани исчезновения, всех животных в клетках и на поводках, всех мусульманских девочек, всех бездомных, всех слонов, про массовые убийства которых я узнала, пока вызволяла наш рог. Эту острую жалость ко всему, это внезапное оцепенение перед лицом чужого горя всё труднее удавалось совмещать с позицией «кто не работает, тот не ест». Меня, как ослабшее комнатное растение, клонило в утопический социализм, и это грозило семье внутрипартийным кризисом. Прислушиваясь к разговорам в гостиной, я поняла, что квартал мы выбрали СКАЧАТЬ