Возвращение Робин Гуда. Эна Трамп

Чтение книги онлайн.

      – А может и не было у них никакой сделки, – сказал он. – Это только мои домыслы. Может они документы подделали. Или ее отравили, а перед этим заставили подписать. Поджигая пятки керогазом. Откуда я знаю, я же у них не спрашивал.

      – Ладно, – сказал Николай. – Насрать. – Матвей, отучившись два года, бросил университет и ушел из дому, то есть уехал, и год провел, как это водится, между собакой и волком, в столицах и Прибалтике. Потом он вернулся. Потом бабка заболела и умерла, а Матвей восстановился на третий курс. – Там действительно дедовщина и ужас. По крайней мере, это выгодная сделка.

      – Ну да, – сказал Матвей. – И что мне там нечего делать. Да и аксессуары… дача… машина… Они же приглашают меня сюда жить сколько и когда захочу. По закону тут все их!.. но по совести мое, и это все-таки доказывает, что у них сохранились остатки совести. А это очень неудобно. Жить надо либо по совести, либо без, – но людям же недостаточно выбрать что-то одно, им подавай все. Вот их и ломает. Тем более, что они сразу так высоко забрали в этой своей демонстрации родственных чувств: какие они мне там родственники! Я их до 18 лет раза три видел. Ясно, им это не по плечу. Они надорвутся, если будут и дальше так тянуть. Морально надорвутся. Им уже должно просто не терпеться – когда у меня наконец облетит пух, и пропадет эта моя желторотость, и я, заматерев, начну уже что-то вякать – и можно будет с облегчением отпустить тетиву.

      Он замолчал. Потом, почти одновременно они повернули головы. Новый дом белел, выступал из темноты – словно, безмолвный соглядатай, проходил мимо и остановился за спинами, послушать разговор. Матвей первым отвернулся. – …У них своя правда. Конечно, – сказал он. – Как муравьи. Вечно тащат откуда-то куда-то, …теют. Считают, хитрят… Совесть совестью, а справедливость тоже есть. А по справедливости это их владения. Они так считают. Они же у меня мои книги не отбирают, правильно? Они мне скорее нравятся, я же говорю, они нормальные мужики. – Дом был внутри весь желтенький, Матвей говорил. Стены, пол, потолки – все было обшито деревянными лакированными планками, вроде паркета. Но круче. Только он был слишком большой для этого крохотного участка. Как здоровый детина на трехколесном велосипеде. Они хотели снести старый дом, но не стали, чтобы было где жить, пока большой дом был закрыт – уезжая, они запирали его на ключ. А, приезжая, открывали и начинали стучать и ковыряться внутри – достраивать. А потом может баню сделают в старом. По-любому было понятно, что Матвей им тут на самом деле совершенно ни к чему. Даже если его и терпят до поры – как терпят щенка или чужого ребенка, лезущего под руку, когда занят делом, – пока наконец терпение не лопается. Тем более, что что это такое, крутили-мутили, ходили, хитрили, наконец – все! похоронили! А вдруг оказывается, она не умерла, тусуется здесь под боком, то и дело, вздумав, там, пойти за хлебушком, на нее натыкаешься, – глядящую из глаз Матвея. (А тебя не спрашивают¹.) Кто-то СКАЧАТЬ