Два года ада, или Как выжить в армии. Денис Гоголев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ отдал свою сам. Хоть и была у меня сейчас температура, но чувствовал я себя лучше, чем тогда. Все-таки целый месяц я провел в госпитале, и под капельницей я пять дней лежал, и сотню уколов мне сделали. В этой форме я себя чувствовал лохом. Мне в ней было даже противно находиться. Обижаться я только мог на себя. Надо было все сделать, но ее не отдать, даже если и находился я практически в предсмертном состоянии, все-таки надо было подумать о будущем. И почему она мне показалась хорошей, когда на нее без слез не взглянешь, размышлял я сейчас в здравом рассудке, и не мог найти ответа.

      В часть мы уже добирались своим ходом с медсестрой нашей части. Медсестра, конечно, увидела, что я в старой форме, но разбираться ей видимо не хотелось. Со мной еще выписались два человека. С одного сняли ремень, другой был без шапки. Каждого понемногу раздели.

      Был ясный день, солнышко немного припекало. Уже наступила весна. Мы стояли на остановке и ждали рейсового автобуса. Настроение было дерьмовое. Очень не хотелось ехать в свою сержантскую учебку. Одно успокаивало, что я еще буду лежать долечиваться в санчасти.

      Приехав в санчасть, я понял, что меня там не собираются оставлять. Я им: «Да у меня температура тридцать семь и шесть». «Как же тебя в госпитале лечили, – недоумевая, спрашивал меня врач, – но ничего, у тебя четырнадцать дней освобождения от физических нагрузок». «Пока на пару дней я выпишу тебе постельный режим, полежишь в роте», – успокаивала меня уже медсестра. Я прекрасно понимал, что в роте мне лежать никто не даст, но делать было нечего.

      За мной пришел сержант моего отделения. По национальности он был башкир. Увидев меня, он первым делом спросил, где моя форма. Я молчал. Ему врач сказал, чтобы два дня я лежал в постели.

      Когда мы вышли из санчасти мне сразу он задал жесткий вопрос: «Ты, урод, ты куда форму дел? Я тебе дам сейчас постельный режим».

      Как только пришли мы в роту, на меня все уставились. Мне хотелось сквозь землю провалиться. Башкир меня бил, а другие усмехались. Завели меня в каптерку, и там меня начал бить сержант Стамин. Мало того, что я за форму получил, так он мне еще и портупею (ремень) приписывал, которую он якобы мне тоже давал. «Форму я посеял, но ремень вы мне не давали», – оправдывался я. Долго мне еще пришлось и за ремень огребать.

      После больших наказаний и разборок он достал мою бандероль, которую мне мама прислала в честь дня рождения. У меня навернулись слезы. Открыв бандероль, сержант Стамин увидел открытку и спросил: «Чего, день рождения было?» Я кивнул головой. Забрав весь шоколад и шоколадные конфеты, он мне отдал открытку с театральными леденцами. Сунув горсть конфет в карман, я остальной весь пакет раздал ребятам. Сержант Башкир по фамилии Валешин, увидев в каком я состоянии, отправил меня в кровать. Никому это, конечно, не нравилось, ни курсантам, ни сержантам. Все только надо мной потешались.

      Рота пошла на ужин, но про меня никто не вспомнил, чтобы СКАЧАТЬ