Как я был «оккупантом». Солдатская повесть. Николай Ананьевич Соляник

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ выбрасывает два пальца. Тот понимающе кивает:

      – Айн момэнт», – и ставит на картонки-кругляшки две слёзные стопочки.

      Как сейчас вижу: берём мы эти стопочки и аккуратно так, нежнейше, наслаждаясь их прохладой, чокаемся:

      – Будем! – и лихо опрокидываем.

      Неспешно закуриваем. Свои, махорочные.

      – Ну, шо? – спрашивает Балацкий. – Ишо по одной?

      Расслабившись, он любил вклинить украинское словечко. И ещё – когда волновался. Тут уж запаса русских слов ему явно недоставало. Родом он был откуда-то из Прикарпатья, то ли из Тернопольской, то ли из Хмельницкой области. Вообще, мы как-то мало интересовались, кто есть откуда: из какого города, посёлка? Это не считалось столь важным. Важно было, что все мы – из Союза…

      – Чуть повременим, – говорю Балацкому, – оглядимся, освоимся.

      Зал небольшой. Мягкий полумрак, деревянные столы, заставленные пивными кружками, лимонадом – пожилые, молодёжь, дети. Немцы любят отдыхать в гаштете всем семейством.

      – А нас, кажется, приглашают, – киваю на столик у окна. – Вон тот камрад в клетчатом пиджаке. Давай ещё по сто – и к нему.

      – Давай.

      Присаживаемся. Кладём на стол краснозвёздные пилотки:

      – Гудэн абэнд!

      В ответ, естественно, «А-а-бэнд!».

      – Камрад! – приподнимаю стопку. – Гэзунд! На здоровье!

      Он никак не отреагировал на мои слова или сделал вид, что не понял, и, отхлебнув пива, продолжал глядеть на нас не то чтобы с интересом, а как-то проникновенно-пытливо, и глаза холодные, что осеннее небо.

      – Капрал? – задерживает взгляд на моих погонах.

      – Сержант, – констатирую я, заведомо зная, что он опять чего-то не поймет.

      Он ухмыльнулся:

      – Бундэс рэпублик – гут. Дойче дэмократише рэпублик – шлехт!

      — О чём это он? – наклонился ко мне Балацкий.

      — Да так… Западный он немец.

      – Оцэ дило! – насупился Балацкий, пухленькое лицо его порозовело, короткий «ёжик» на голове ощетинился.

      Да, непростая штучка этот камрад. Да какой он к чёрту камрад? Казачок засланный.

      — Бундэс рэпублик, – обращаюсь к нему, также чеканя слова, – капитализм.

      – О, я-а, я-а! – воскликнул он и поднял большой палец.

      — А ДДR, ГДР, – продолжаю, – социализм, справедливость.

      Он слегка поморщился, напрягая слух, потом покрутил пальцем у виска:

      – Найн! Шлех!.

      Похоже, он провоцировал нас. И тут слышим справа и слева свистяще-шипящее:

      – Официрэн! Официрэн!

      Я сидел спиной к двери, Балацкий – вполоборота.

      – Что там? – тихо спрашиваю его.

      – Патрули. СКАЧАТЬ