Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том шестой. Нелли Шульман

Чтение книги онлайн.

      – Ангина прошла, горло в порядке. Температура у тебя упала, можно гулять… – доктор взглянул на сырую метель, за тяжелыми портьерами детской, – правда, погода не располагает к прогулкам… – сегодня, открыв глаза, мальчик обнаружил в окне голубое небо. Лазоревая вода озера блестела под солнечными лучами. Теодор-Генрих, фыркая, чистил зубы. Аттила раскинулся на муранской плитке ванной комнаты:

      – Когда он сюда приходит, больше никому в ванную не поместиться… – смешливо подумал мальчик. Прополоскав рот, отплевываясь, он сообщил собаке:

      – Горло больше мазать не надо, очень хорошо. Только тетя Эмма еще в госпитале, придется нам с тобой по двору побегать… – даже в сопровождении собаки, Теодора-Генриха не отпускали в одиночку на берег озера.

      – Из соображений безопасности… – вспомнил он мягкий голос дяди Макса, – рядом вода, могут случиться инциденты… – мальчик выпятил губу:

      – Ин-ци-ден-ты. Надо запомнить, как слово пишется… – тетя Эмма занималась с ним по немецким и испанским прописям. Дядя настаивал на знании испанского языка:

      – Мы немцы, но живем в Аргентине, – говорил он Теодору-Генриху, – в школе, в военной академии, ты будешь учиться на испанском языке. Английский тоже надо знать… – дядя намеревался послать его в дорогую, закрытую школу, в Буэнос-Айресе. Сидя за завтраком, Теодор-Генрих подумал:

      – В следующем году. Никуда я не поеду, я хочу к маме… – он был уверен, что мать жива. Ночами мальчик вдыхал сладкий запах цветов, слышал ее ласковый, щекочущий ухо голос. Он помнил мамину колыбельную, о снах, падающих с дерева, помнил ее волосы, бронзовые, с золотистыми искорками. Мальчик сопел, уткнувшись в подушку. Аттила поднимался с персидского ковра детской. Собака клала голову на кашемировое одеяло, Теодор-Генрих гладил мягкие уши:

      – Мама приедет, и заберет нас, Аттила. Тебя, меня и тетю Эмму… – позвонив вчера с острова, дядя сказал мальчику, что у того появился кузен, Отто. Теодор-Генрих возил ложкой по остаткам овсянки, в тарелке мейсенского фарфора:

      – Опять Отто, как три года назад. Тот малыш умер, как мне дядя объяснил… – с тетей Эммой мальчик о таком не заговаривал:

      – Он все-таки был ей сын, хотя тетя Эмма ненавидит урода, то есть герра Петра… – Теодор-Генрих наотрез отказывался называть русского мужа тети дядей. Он вообще избегал подходить близко к родственнику. Мальчика начинало мутить, от неуловимого, постоянного запашка гноя:

      – У него дыра в шее, оттуда гной течет… – Теодор-Генрих, скривившись, отодвинул миску, – он, все равно, что труп… – холодные, голубые глаза дяди Максимилиана тоже иногда напоминали мальчику о мертвецах. У него на книжной полке стоял томик южноамериканских сказок, присланный из книжного магазина в столстолице. Налив себе какао, Теодор-Генрих вспомнил:

      – Нагваль, то есть оборотень. Это мексиканская сказка, и у братьев Гримм есть легенда об оборотне… – СКАЧАТЬ