Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том шестой. Нелли Шульман

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ для мальчиков… – в книге собрали повести Карла Мая, переводы из Роберта Стивенсона и Жюля Верна, рассказы давно забытых, детских авторов.

      Теодор-Генрих неплохо читал сам, но знал, что из-за больного горла, тетя Эмма ему не откажет. Ему нравилось слушать ласковый голос тети, свернувшись в клубочек под теплым, вышитым индейским одеялом. В постели жили его игрушки, выточенные из местного дерева лодки и самолеты, паровоз с вагончиками и машинки.

      Обычно мальчик играл на персидском ковре детской, но пока доктор из госпиталя не разрешал ему вставать. Температура упала, после сна градусник показал немногим меньше тридцати восьми. Тетя приложила узкую, прохладную ладонь к его лбу:

      – Ты идешь на поправку, милый. Но все равно, надо оставаться в кровати, принимать лекарства и полоскать горло… – кроме полоскания, приходилось терпеть самое неприятное. Два раз в день тетя смазывала ему горло противным раствором, пахнущим йодом. Широко открыв рот, мальчик подышал:

      – Теперь можно финик, тетя Эмма… – Эмма погладила его по каштановой, с рыжими прядями, голове:

      – Ты молодец. Можно, конечно… – кроме обеда, она принесла племяннику кусок коврижки, инжир с финиками и лечебный чай, с местными травами. Теодор-Генрих жевал, одной рукой пролистывая книгу.

      Ребенок бойко заворочался. Эмма не хотела о нем думать:

      – Кто бы ни родился, я не возьму его на руки. Я откажусь кормить, Макс ничего не сделает. Надо разыграть психическое расстройство, не заботиться о ребенке. Можно даже попытаться покончить с собой, для вида, конечно. Макс испугается. Что бы ни говорил проклятый мерзавец, власовец, Макс послушает только меня. Я притворюсь, что вспомнила о первых родах, что не могу видеть этого ребенка… – Эмма не считала будущее дитя своим сыном или дочерью:

      – Мой мальчик жив, я знаю. Лаура унесла его отсюда, однако она сама была не в себе, из-за случившегося в Нойенгамме. Она выжила. Может быть, она прячется у индейцев, с маленьким Джоном… – Эмма, каждый день, думала о том, что ее малышу осенью исполнится три года:

      – Он давно бегает и разговаривает. Он родился светленьким, с голубыми глазами. У него такая же родинка, как у Джона. У него есть медвежий клык, отец его узнает… – лежа на узкой кровати, в детской племянника, Эмма ожидала услышать над озером рокот авиационных моторов:

      – Если Лаура выжила, она могла подождать, пока мальчик окрепнет и добраться до Пунта-Аренаса. Это менее опасно, чем появляться в Ушуайе, куда ездит и Макс и проклятая мокрица… – Петр Арсеньевич давно казался Эмме трупом:

      – Он гниет изнутри, он разлагается и скоро сдохнет. Джон его пристрелит, и я больше никогда о нем не вспомню… – нынешний ребенок Эмму не интересовал:

      – Когда Джон прилетит сюда, я не возьму с собой это дитя, – думала она, – я ничего не скрою от Джона, но я не смогу каждый день видеть потомство трупа. Джон меня обязательно поймет… – племянник вскинул серо-зеленые СКАЧАТЬ