И невозможное возможно. Маленькие повести и рассказы. Евгения Григорьевна Евтушенко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ яркие тона. Походка упругая, быстрая. Хоть и маленький, но каблучок, придавал ей особый шарм. Возраст выдавала только кожа, сухая, в мелких морщинах. Серое лицо, без намека на краску, походило на печеное яблоко. Неопределенного цвета глаза казались маленькими из-за нависающих, слегка отечных век.

      Про таких говорят: сзади пионерка, спереди – пенсионерка.

      Только взгляд ее – ясный, пронзительный, и чуть надменный – не был взглядом пенсионерки. Это был взгляд уверенной в себе женщины, горделивой, не нуждающейся ни в чьей поддержке и помощи, твердо шагающей по жизни.

      При встречах на улице или в подъезде в разговоры вступала неохотно, чаще ограничивалось короткими фразами – «здравствуйте – до свидания». Горделивостью и определенной формальностью в общении, она, казалось, говорила: «Я занята. У меня все отлично, и я ни в ком не нуждаюсь».

      Несмотря на долгие годы соседства, мы с ней почти не общались. Она жила своей жизнью и не слишком допускала в свой мир посторонних.

      Изменилась Нина лишь год назад после смерти дочери, Марины. Что-то сломалось в ней. Одиночество мучило ее. Она потянулась ко мне.

      – Не могу прийти в себя, – едва переступив порог, начинала жаловаться, не скрывая слез. Проходила в кухню, где я занималась готовкой, и там жалась в угол, нервно теребя поясок старенького халата. Виновато повторяла: – Мешать не буду.

      То и дело вздыхая, винила себя: – Дочка как чувствовала, что операцию не выдержит. Не надо было мне настаивать на операции. Опухоль-то вырезали, а умерла от осложнения, от тромбоза.

      Нина плакала, вытирая набухшие красные веки марлевым комочком.

      – Пожила бы еще. Есть же народные средства. Врачей послушалась. А теперь ее нет. Стоит у меня перед глазами, как живая, и печальная—печальная. Так жалко, солнце светит, люди разговаривают, а ее нет. Не могу в это поверить. Нет сил.

      Лицо у Нины сморщилось, совсем пожухло. Глаза скрылись за набухшими от слез красными веками.

      Я терялась. Не знала, как ее утешить. Люди, они ведь по-разному переносят горе. Кто молчит, уходит в себя, кто плачет, идет к людям, чтобы облегчить душу. Горе согнуло ее. Нина явно нуждалась в понимании и сочувствии.

      – Зря вы мучаете себя. То, что оперировали, сделали правильно. Надо всегда использовать шанс на жизнь. А то, что случилось, – это редкое осложнение. Без операции погибла бы, да еще страдала бы от болей, – я все старалась ее успокоить.

      И тем вечером, сидя у меня на кухне, Нина впервые разоткровенничалась:

      – Несчастная она была у меня, – с грустью говорила она. – Я все работала, да подрабатывала. Хотела, чтобы у нее все было. Уставала очень.

      Она опять горестно зарыдала:

      – Ничего я о ней не знала. Так и выросла одна. Что думала, о чем мечтала? Ничего не знала. Посмотрю в дневник. Оценки хорошие, замечаний нет – значит все нормально… Так считала.

      – Давайте чайку попьем. У меня и печенье СКАЧАТЬ