Дневник Великого поста. священник Александр Дьяченко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ мы ему задали задачу. Сказать трудновыполнимую – значит ничего не сказать. Будучи в Годеново, я все пытался понять, в чем причина притягательной силы этого распятия? Ведь не первый раз сюда приезжаю, всякий раз стою и не могу оторваться.

      Глаза – непонятно, закрыты или полуприкрыты. Непостижимая надмирность при всяком отсутствии чувственности. Полная противоположность тому первому образу Спасителя, который вырезал мастер для нашего храма. Совершенный покой. Как тот древний мастер сумел его передать? Я, священник, не могу разгадать тайну Годеновского распятия, а как быть современному художнику, человеку от церкви далекому? Много раз я видел отражение этого покоя на лицах усопших христиан. В момент, когда лицо принимает выражение лика, я вспоминал Лик с Годеновского креста, но от этого тайна не переставала оставаться тайной.

      Через месяц он сам позвонил и сказал, что наш заказ готов.

      – Я «заболел» этим распятием и больше ничем не мог заниматься. Вчера только закончил. Отложил резец и заставил себя уйти. Утром встал – сразу в мастерскую. Посмотрел и понял: все, работа завершена. Теперь любое прикосновение к фигуре Христа пойдет только во вред.

      Вот уже десять лет копия креста из Годеново установлена у нас в летнем храме. Все эти годы не устаю удивляться, как ему удалось это сделать?

      На днях пришло известие: мастер умер. Неожиданно загорелось его любимое детище, его мастерская. От мастерской огонь перекинулся на дом. Мастер увидел, как огонь пожирает его дом, и сердце разорвалось.

      Смотрю на похоронщиков. Андрюха, на удивление трезвый, и опять новые лица. Зато ребята все как на подбор, гренадеры ростом под метр девяносто. Не алкаши какие-нибудь, давно я таких красавцев не видал. Это все благодаря кризису. Они усопшую старушку в храм точно перышко занесли. Рассматриваю, умиляюсь, и мой взгляд падает на широкие спортивные шаровары одного из сотрудников погребальной фирмы. А на них во всю ширину штанины пропечатан огромный человеческий череп белого цвета. И такое впечатление, как будто у этого черепа имеется шея, и эта шея закутана в широкий мягкий шарф. Черепу тепло, он смотрит на меня и улыбается довольной улыбкой.

      Подумал, наверняка и нашего мастера Андрюшины ребята закопали. Их спроси, они и не вспомнят. А этот белый череп на штанах, кутаясь в теплый шарф, с довольным оскалом смотрел на его гроб… Для меня Андрюха со своей бригадой не просто могильщики, они словно символ неизбежности, как черта, подводящая окончательный итог. И пускай мы будем в страхе шарахаться от Андрюхи, а Андрей бояться нас и защищаться серебряным крестом, никуда нам друг от друга не спрятаться и не убежать. Так и живем, в отчаянном ожидании неизбежной встречи с тем, кто, откровенно торжествуя, всматривается в нас пустыми глазницами ухмыляющегося черепа, пригревшегося на штанах у похоронщика. От его оскала не спастись, кроме как, подойдя к кресту, ухватиться за него, припасть и уже никогда не отходить. Тогда у этого, который кутается в шарф, слетит привычная глумливая улыбка, и ему станет по-настоящему холодно.

      Мастер. СКАЧАТЬ