Жизнь не только борьба. Владимир Александрович Украинцев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и ее бездетная сестра, с печальными большими глазами, резко отличались от серой массы заводчан. В том числе и от моей мамы, имеющей не еврейские, немного грубоватые крупные черты лица и коренастую фигуру. Кстати, моя тетка Пира (она с 1919г. рожд., в начале 90-х уехала с семьей дочери Лены в Канаду), а также многочисленные ее братья, а мои дядья, тоже не были ни внешностью, ни характером похожи на евреев. (Дядя Заля в первые дни войны попал в плен, и немцы его не тронули, посчитали за армянина, как он рассказывал).

      Друзья-близнецы довольно часто ездили в Петушки и от ответа на вопрос «зачем?» ‑ всегда уклонялись. По-видимому, им было запрещено говорить на эту тему с кем бы то ни было. И вряд ли они в те годы, так же как и я, понимали, что происходит и почему, даже очень близким друзьям, нельзя было раскрывать эту тайну.

      Однажды Сашка спас меня, когда мы купались. Я залез на мелкое место в воду. Плавать я еще не умел, прошел немного вперед и……начал тонуть, т.к. провалился в яму. Закричал, конечно. Он вытянул меня из воды нахлебавшимся, но живым. После этого я быстро научился плавать хотя бы «по-собачьи».

      Теперь немного о жизни рабочих завода в довоенный период.

      Тяжелейший физический труд, практически на всех этапах производства кирпича и, в основном, ручной! Особенно на участке выставки только что вывезенного на вагонетках из печей обжига кирпича. На тачках его перевозили на площадки, где он остывал и потом загрузка на ж/д платформы. Дядя Заля там поработал один год и при первой возможности ушел, хотя был крепким, коренастым парнем выше среднего роста ‑ очень тяжелый труд! И уехал на комсомольскую стройку ‑ строить город Комсомольск – на Амуре. По-другому уволиться тогда было невозможно! Вернулся он оттуда перед самой войной и начал работать на заводе электромонтером.

      Рабочие с семьями жили в кирпичных бараках ‑ общий коридор, и каждой семье по комнате метров по пятнадцать – двадцать. Удобства – на улице, вода – из колонки на улице. Общей кухни не было – готовили на керосинках в комнатах. И что характерно, пьяных на улице не было! А на нашем 6-ом участке был один откровенный алкоголик из соседнего домика ‑ дядя Митя Еремин. Жену его мы звали «Еремиха» ‑ тетя Нюра, – высокая женщина с хищными чертами лица. Этот дядя Митя не дожил до войны. Когда не было водки, он пил денатурат. А когда и он кончился в один из запоев, он выпил стакан керосина и умер. У них было два сына, лет на 10 старше меня – Володька и Костя, высокие, сильные парни. Они водили голубей, а мы, малышня, им помогали. Далее они и Еремиха будут упомянуты в запомнившихся эпизодах.

      По-моему, народ не голодал. (Что это за чувство, я узнал во время войны и сразу после). У всех были небольшие огороды. Но, жили бедно. Одевались скромно. Основной одеждой была телогрейка. Многие питались в столовой. Был магазин, где было полно продуктов, в том числе водка, вина, красная и черная икра в больших банках стояла на прилавке. А пиво было только одного вида ‑ Жигулевское. Но всегда были большие очереди.

      Моими друзьями СКАЧАТЬ