Не изменившие себе. Драгомировы и другие. Эдуард Говорушко

Чтение книги онлайн.

      Познакомившись со всеми, Драгомиров пригласил их занять стулья у противоположной стороны. Ординарец в сопровождении адъютанта генерала, князя Барятинского, вынес из его кабинета и установил кресло Драгомирова. На взгляд Лукомского, оно ничем не отличалось от тех двух, что стояли у стола в приемной, но, видимо, генерал привык к своему и чувствовал разницу.

      – Прошу вас, господа, занять места, я хочу побеседовать с вами относительно службы при моем штабе.

      Подождал, пока все рассядутся, и направился к своему креслу. И вдруг остановился, осененный какой-то мыслью, а потом, чуть улыбнувшись, произнес:

      – Э, нет, знаете что, – придется передислоцироваться к другой стене. Негоже сидеть, когда государь император стоит! Князь, пожалуйста, распорядитесь.

      Пока стулья передвигались на другую сторону приемной, Лукомский наблюдал за Драгомировым, силясь понять, пошутил он над императором или всерьез счел непочтительным сидеть перед портретом, но так ничего и не решил. Вспоминая этот эпизод спустя несколько лет, когда уже получше узнал генерала в военной и домашней обстановке, став зятем командующего, осознал – Драгомиров тогда скорее пошутил. Тесть был ревностным сторонником и защитником монархии, уважал Александра II, хотя ко многим его реформам и потворству либералам относился с настороженностью. Преклонялся перед мощью и волей Александра III, сумевшего добиться для России высокого международного авторитета, однако скорбел, видя слабоволие Николая II и постепенное расшатывание престижа царской власти.

      Кстати сказать, Александр III благоволил и покровительствовал Драгомирову, не давая его в обиду. Интересный факт: когда у генерала родился младший сын, родители хотели назвать его Николаем. Неожиданно, однако, получили известие, что крестником пожелал стать сам император Александр III. И мальчика назвали Александром, пренебрегли даже расхожим суеверием, что второго ребенка нельзя называть именем ранее умершего, ибо и этот не выживет.

      Интригующее лукавство командующего по поводу портрета ему понравилось, стало еще одним штрихом к формирующемуся образу Драгомирова, человека реального, честного и искреннего, служаки, но не без изюминки.

      Когда все передислоцировались на новое место, Драгомиров удобно разместился в своем кресле, прислонив к нему трость. Лукомский увидел, что генерал почувствовал явное облегчение, и понял, что колено, простреленное почти двадцать лет назад, все еще заставляет его страдать.

      – Ну вот, а теперь поговорим о том, чего требует служба от офицеров Генерального штаба, которыми вы теперь, и, надеюсь, надолго, являетесь…

      Драгомиров, как показалось Лукомскому, не давал наставлений, не поучал, а как бы рассказывал о пережитом и наболевшем. Перед ним был преданный Отечеству солдат в генеральском мундире, которому досконально известно – в теории и на собственном опыте, – что требуется сейчас и потребуется в будущем Отечеству как от него самого, так и от них, начинающих офицеров Генерального штаба. Вот самое СКАЧАТЬ