Пока еще ярок свет… О моей жизни и утраченной родине. Нина Аносова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ не могу допустить, чтобы она разыгрывала спектакль перед самой собой. Я не хочу, чтобы эта манерность приучила ее выставлять напоказ религиозные чувства», – отвечал папа.

      Тетя Лиля горячо защищала Ксению. Она говорила, что папа, воспитанный вне каких-либо религиозных традиций, не мог понять, что принадлежность к Церкви – это самое ценное, что можно пожелать ребенку, и что нужно предоставить ей полную свободу молиться так, как она того пожелает.

      Я считала, что тетя Лиля права, и восхищалась, как правильно она выражает то, что я сама чувствовала, не будучи в состоянии сформулировать. Более того, я думала, что Ксения имела право в своей комнате делать то, что ей хочется. На ее месте я продолжала бы тайно молиться по-своему, но Ксения была послушна и в дальнейшем просто произносила, как и я, короткие молитвы, стоя на коленях на кровати.

      Очень рано став вдовой, тетя Лиля зарабатывала себе на жизнь в качестве преподавателя русской литературы. Она жила одна, но часто оказывала гостеприимство бедным студентам или давала приют кому-нибудь из нуждающихся. Папа говорил ей, что пришло время немного подумать и о себе, но она отвечала, что заниматься собой ей неинтересно.

      Она очень любила детей. Когда она делала нам подарки, то не довольствовалась покупкой нескольких игрушек, она сама составляла забавные комплекты в зависимости от вкуса каждого из нас. Однажды она дала мне большую деревянную шкатулку, которая закрывалась на ключ. Внутрь нее она положила рулоны папиросной бумаги и все необходимое для изготовления искусственных цветов. Бумага была всех цветов, и ее там было столько, что запас казался мне неисчерпаемым. Ни одна игрушка не могла доставить мне большего удовольствия, и я целыми часами делала яркие букеты, имитируя живые цветы или придумывая несуществующие формы.

      Когда я начала читать и играть на фортепиано, выяснилось, что буквы и ноты двоились у меня в глазах. Меня направили к окулисту, и я услышала, как дома говорят: «Бедная девочка, у нее близорукость, как у Аносовых, и, более того, она видит левым глазом хуже, чем правым». Я была довольна, что у меня есть что-то общее с моим отцом. Я не понимала, почему меня жалеют; в те времена для девушки необходимость носить очки была равноценна катастрофе.

      Когда мне было семь или восемь лет, две молодые мамины кузины приехали в Петроград учиться в университете. Обе они были очень веселые и милые и часто приезжали к нам обедать. Они беседовали с мамой о своей семье и общих друзьях в Саратове. Зная, что они приехали из моего родного города, я была очень внимательна ко всему, что они говорили. Однажды я была поражена разговором, темой которого был Аносов. Я услышала, как мама сказала, что в тот момент, когда она повторно вышла замуж, мой отец Ефим послал папе чек на наше содержание. Он написал папе, что дал распоряжение в своем банке, чтобы ему ежемесячно перечисляли такую же сумму. Это казалось довольно важным. Мама хотела принять деньги, но папа, очень гордый, увидел в этом переводе что-то оскорбительное и ответил, что, беря на себя заботу о маме, он взял СКАЧАТЬ