Путин. Человек с Ручьем. Андрей Колесников

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ раньше все спрашивали (сейчас как-то поутихло все это): почему он вас терпит? А я отвечал, как правило, так, как легче всего ответить: на меня, видимо, просто давно все махнули рукой. На самом деле это разве так? Никто на тебя рукой не махнул. Но тут, возможно, в борьбе – часто с самим собой, и, может быть, прежде всего с самим собой, – ты это право завоевал. Может быть, какое-то уважение к себе ты завоевал. А одно из соображений, по которым «терпит», если уж в этих выражениях об этом рассуждать, оно состоит, пожалуй, вот в чем: я же вижу, что они все, включая Владимира Владимировича Путина, не считают меня своим врагом. Есть такой термин – у них же – я не знаю, как у него, но от них я часто слышу: «это вражеское издание», «вражеский журналист». Они даже как-то любя это произносят.

      А врагов много. В какой-то момент кажется, что вокруг только враги. Но не только враги, значит. Потому что есть люди, которые, может быть, высказываются так же жестко, но врагами при этом не являются. Это тонкая грань, но она при этом существует. Один человек… так сказать, высокопоставленный источник в администрации президента, будем так называть его… однажды дал мне, мягко говоря, одно подробнейшее интервью. И когда одна заметная журналистка улучила момент и на моих же Пионерских чтениях спросила его: «А почему не мне? Почему ему? Мы же тоже знакомы!» – он именно в этих выражениях ей и ответил: «А потому что Колесников – не враг».

      4 августа 2017 года. Не такой уж он приветливый, зовущий и манящий, этот Байкал. С озера дует сильный ветер, гонит волны, водолазы в мрачных костюмах прочесывают дно в поисках запрещенки… И опять – этот ветер… И вода – холодная.

      На крохотном дощатом причале стоит ящик, из которого Владимиру Путину предстоит выпустить 50 000 мальков омуля путем нажатия рычага на торце ящика. Рядом – ванна для демонстрации самих этих мальков, и в ней их – всего тысяча, и им ежесекундно меняют воду ведрами…

      50 000 мальков – это, конечно, ничто для Байкала. Владимир Петерфельд, директор байкальского филиала Госрыбцентра, говорит: для того чтобы восстановить популяцию омуля, какой она была в советское время, надо выпускать 20–25 млн мальков за год, а не 1,5 млн, как сейчас. Но где ж их взять?

      – Браконьерят, – вздыхает Владимир Петерфельд, – народ не такой дисциплинированный, как в советские времена…

      Советские времена многим здесь не дают покоя, потому что тогда озеро было другим, то есть священным. Его никто не трогал, оно было предметом культа во всех мыслимых значениях этого слова.

      – А сейчас омуль – в депрессивном состоянии… – расстроен и сам, похоже, в некоторой депрессии Владимир Петерфельд (сказывается, похоже, стокгольмский синдром, ведь кто же он, если не заложник вот этих вот мальков?..).

      – Конечно, такая агитация туризма идет, все едут, мусорят, ловят… – Владимир Петерфельд угрюмо перечисляет свои беды.

      И мне, конечно, жаль и его, и омуля, который так близко к сердцу принимает все происходящее. Да и всем тут его жаль. И хариуса. И сига тоже.

      Вертолет Владимира Путина сел на площадку перед зданием выставки-музея прямо на берегу Байкала и, как ни странно, не задел лопастями ни музей, ни провода СКАЧАТЬ