Одесса-Париж-Москва. Амшей Нюренберг

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ во двор, чтобы приветствовать раннее утро. Весь двор был залит прозрачным золотистым светом. Молодые клены и высокая трава чуть пожелтели и уже грустно дышали ранним увяданием. За домом в тени цветы, мною посаженные и ухоженные. Моя гордость! На цветах еще лежала ночная роса.

      Слышу возбужденный голос отца. Он меня ищет.

      – Иду, – кричу я.

      Отец стоит на пороге в праздничном летнем костюме и в соломенной шляпе.

      – Спеши, сынок. Девять часов! – и, подумав, добавляет: – Я тебя до мостика провожу.

      Портрет, завернутый в газету, в моих руках. Молча спускаемся к речке. У мостика остановились. Отец озабоченно разглядывает мои новые ботинки.

      – Не ходи по камням, – шепчет он.

      – Постараюсь.

      – Бог в помощь…

      – Спасибо, отец.

      Он ушел. В конце мостика я остановился, чтобы поглядеть на отца. Он шел медленно с поникшей головой и о чем-то напряженно думал. В ходьбе он мне показался другим. Небо над ним выглядело жестким и недружелюбным.

      Дом городского головы находился в конце Дворцовой улицы. Унылый, провинциальный особняк. Что-то в нем было от его владельца. Не без волнения я подошел к небольшой, точно приклеенной к особняку, дубовой двери. На двери потускневшая медная табличка с надписью: «Николай Васильевич Пашутин».

      Несколько минут я простоял в раздумье: как вручить Пашутину портрет, и что ему сказать? С большой осторожностью я нажал кнопку. Через минуту дверь неохотно открылась и на лестнице, устланной малиновой дорожкой, стоял грузный швейцар.

      Десять начищенных медных пуговиц на его ливрее сияли, как десять небольших солнц. На сиреневых, дряблых щеках – большие, как щетки, бакенбарды.

      – Чего тебе нужно? – сонным голосом спросил он.

      – Хочу, – упавшим голосом ответил я, – передать господину Пашутину портрет моей работы.

      – Давай его суды.

      Я передал ему свой выстраданный труд.

      Стуча сапогами, ливрея скрылась за дверью.

      Я стоял на малиновой дорожке и, чтобы отвлечься и рассеяться, рассматривал пашутинскую домашнюю обстановку. На боковых стенах висели два поясных портрета, написанных масляными красками. Бородатый, с выпиравшим животом и большими руками мужчина и бледнолицая, курносая женщина. На ней голубая кофта с богатыми кружевами. Очевидно, художник не стремился смягчить физические недостатки своих богатых заказчиков и писал то, что видел. Какой независимый, честный художник!

      Ждать пришлось недолго. Минут через десять дверь открылась. Показалась ливрея. Она важно и мрачно приближалась.

      – Василь Николаич велел передать тебе свою благодарность, – тем же сонным голосом сказал он. И, показывая своими рыбьими глазами на дверь, недовольно повторил, – свою благодарность…

      Марк Нюренберг

      Вмиг я понял, что случилось СКАЧАТЬ