Страницы моей жизни. Моисей Кроль

Чтение книги онлайн.

      Захлопнулась дверь, щелкнул замок, затем другой, и гулко раздались шаги человека, приведшего кого-то в соседнюю камеру. Когда эти шаги затихли, я стал прислушиваться.

      Сосед мой быстрыми и нервными шагами мерил свою камеру. Порой он останавливался и затихал на несколько секунд, а затем он снова продолжал свой бег.

      «Кто бы это мог быть? – подумал я. – Неужели посадили рядом со мною сыщика?»

      Но нет, это были шаги узника, давно уже замурованного в стенах тюрьмы. Так мне чудилось; так мне подсказывал взволнованный ритм шагов этого человека, по-видимому привыкшего долгие часы предаваться тюремным думам на ходу.

      Когда стены тюрьмы тебя давят, как крышка гроба, когда в душе накипает жгучая ненависть к тюремщикам, то пытаешься это клокочущее чувство смирить движением, долгими прогулками на пространстве нескольких шагов – туда и обратно, от одной стены к другой, туда и обратно, и так целыми часами.

      Вот этот печальный тюремный опыт говорил мне, что мой сосед не шпион, а исстрадавшийся по воле узник.

      – Попробую спросить его, кто он, – подумал я. – Чем я рискую? В худшем случае карцером.

      Я припал к стене и концом чайной ложки выстучал: «Кто вы?»

      Мой сосед остановился на секунду, но тотчас же возобновил свой бег. Я повторил свой вопрос. Тогда он кинулся к стене и нервно выстукал:

      – Что вам нужно?

      – Я хочу знать ваше имя, товарищ, – ответил я. Долгое молчание. Я жду ответа с бьющимся сердцем. Ответа нет.

      – Боится ловушки, – подумал я. И вдруг слышу, сосед выстукивает:

      – Я – Штернберг.

      Трудно передать, что я пережил в этот момент. На меня нахлынул поток невыразимой радости. То, о чем я мечтал полтора года, сбылось. Я получил возможность говорить, хотя бы через стенку, со Львом!

      – Но правда ли это? – вдруг ударила меня мысль. – Может быть, это провокация.

      – Ваше имя? – стучу я.

      – Лев.

      – Когда арестованы?

      – 27 апреля 1886 года.

      Я отлично сознаю, что такие ответы мог дать за Штернберга сыщик, и все же мои сомнения сразу рассеялись.

      – Это он, – сказал я себе и, припав снова к стене, выстучал:

      – А я – Моисей!

      – Не может быть!

      – Да, это правда, дорогой Лев, – это не обман. Мы опять вместе, а чтобы тебя окончательно успокоить, я расскажу тебе эпизод из нашего далекого детства, эпизод, о котором никто, кроме нас, ничего не знает.

      И я ему напомнил свою шалость, которая его в свое время сильно позабавила.

      Как только я кончил свой рассказ, я через стену почувствовал, что Лев успокоился. Рядом с ним не враг, а друг, друг юности.

      «Жив Бог Израиля!» – воскликнул бы он в прежнее время при таком случае. Мы перестукивались весь вечер и почти всю ночь. То же повторилось и в следующий день. Никто не нарушал нашего СКАЧАТЬ