жизни строго придерживались своих тысячелетиями освящённых адатов, руководствовались своими представлениями о чести и достоинстве личности. Например, чеченцы не применяли у себя некоторые нормы, допустимые в шариате, но не соответствующие их адатам. Прежде всего, были отвергнуты всякие формы наказаний, унижающие человека, его достоинство, сопровождающиеся жестокостями. Это такие формы наказаний, как избиение палками, розгами, кнутом и т. д., всякие публичные казни, отсечение кистей рук, ног. Также не была принята практика браков между родственниками по крови вплоть до браков между двоюродными братьями и сёстрами, допустимая в шариате и широко применяемая среди арабов, аварцев и других народов. Не получило широкого распространения среди чеченцев и такая норма шариата, как многожёнство. Уважение женщины в чеченском обществе было очень высокое, и приведение в семью другой женщины считалось выражением неуважения к матери своих детей, хранительнице очага. Эти все нормы, отвергнутые чеченским обществом, попытались в 1997—1999 гг. навязать чеченцам новоявленные «радетели ислама», представители из стран арабского мира, выходцы из Дагестана, чеченцы происхождения нечеченского, выпускники арабских религиозных учебных заведений из чеченцев и вчерашние коммунисты-атеисты. Но и та религиозная истерия, которая нагнетается в современной якобы светской Чечне, демонстративная показная набожность чеченцам ни в какие времена свойственна не была. Скромность, достоинство, которые чеченцами всегда считались предпочтительными кичливости, бахвальству, свойственны были им и в поведении, и в выражении всех чувств, в том числе и религиозных. Лидерство Бейбулата Таймиева в борьбе против российской экспансионистской политики и против социальных верхов уже к концу его жизни перешло к проповедникам религиозного призыва. Ярким представителем их в Северо-Восточной Чечне и соседних кумыкских и дагестанских районах был Ташу-Хаджи, ученик и приверженец дагестанского богослова – суфия накшбандийского тариката Мухаммада Ярагского. Некоторые современные исследователи религиозных течений на Северном Кавказе считают, что Ташу-Хаджи был наставником и у Кунта-Хаджи Кишиева, первого проповедника в Чечне кадирийского тариката. Он, Ташу-Хаджи, как ранее и Таймиев, признал имамом Дагестана Гази-Мухаммеда и развернул религиозную и военную деятельность в северо-восточных районах Чечни. Известно, что в чеченское село Саясан (Сесана) он переехал из села Эндери, где совместно и компактно проживали чеченцы, кумыки, ногайцы, горные евреи и другие народности. Исследователи предполагают, что он мог быть из смешанной семьи, где один из родителей мог быть происхождением из чеченцев, а другой – из кумыков или горских евреев. Говорил на кумыкском языке. В среде самих саясановцев бытует предание о том, что Ташу-Хаджи говорил, что он является потомком царя Давида (Дауд пайхамаран т1аьхьенах). Принадлежность человека к какой-либо
СКАЧАТЬ
