И плеск чужой воды… Русские поэты и писатели вне России. Книга вторая. Уехавшие, оставшиеся и вернувшиеся. Юрий Безелянский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ связаны с его именем. Его считали идеалом свободного гражданина и надеялись, что он принесет на блюдечке всем и каждому свободную и сытую жизнь. Илья Репин рисовал его портрет и считал Керенского гениальным. «Керенский не только сам горит – он зажигает все кругом священным огнем восторга, – писал Немирович-Данченко. – Слушая его, чувствуешь, что все ваши нервы протянулись к нему и связались с его нервами в один узел. Вам кажется, что это говорите вы сами, что в зале, в театре, на площади нет Керенского, а это вы перед толпою, властитель ее мыслей и чувств. У нее и у вас одно сердце, и оно сейчас широко, как мир, и, как он, прекрасно».

      Керенский действительно выступал магнетически. Актриса Софья Гиацинтова вспоминала, что видела выступление Керенского в Большом театре, где он говорил о необходимости войны до победного конца, и в конце пламенной речи – «на нужды армии дамы снимали кольца, браслеты, цепочки, плакали и забрасывали Керенского цветами…»

      А вот отнюдь не дама, а молодой поэт Леонид Каннегисер (который позднее убьет большевика Урицкого) восклицал:

      И если, шатаясь от боли,

      К тебе припаду я, о мать,

      И буду в покинутом поле

      С простреленной грудью лежать,

      Тогда у блаженного входа,

      В предсмертном и радостном сне,

      Я вспомню – Россия, Свобода,

      Керенский на белом коне.

      Но не дал Александр Керенский свободы, точнее, дал, но лишь на короткий исторический миг. А далее не смог остановить «железный поток» большевизма, – прощай, свобода, как в одном популярном романсе, «на долгие года!». Керенский вынужден был покинуть историческую сцену, а его образ в народной памяти уж постарались измазать грязью. И одним из первых в литературе был Владимир Маяковский, который в поэме «Хорошо!» изгалялся над Керенским, что, мол, «глаза у него бонапартьи». И далее:

      Слова и слова. Огнесловная лава.

      Болтает сорокой радостной…

      В 1937 году Михаил Зощенко писал о Керенском: «…В своем физическом облике он был сын своего времени – типичный представитель дореволюционной интеллигенции: слабогрудый, обремененный болезнями, дурными нервами и неуравновешенной психикой. Он был сын и брат дореволюционной мелкобуржуазной интеллигенции, которая в искусстве создала декаденство, а в политику внесла нервозность, скептицизм и двусмысленность».

      А в Энциклопедическом словаре (1954) без всяких словесных пируэтов определено: «Глава буржуазного контрреволюционного Временного правительства в 1917, эсер, прислужник империалистической буржуазии, проводивший ее политику… ярый враг Советской власти. Белоэмигрант». И во всех изданиях и публикациях яркая, запоминающаяся деталь: бежал из Гатчины в женском платье. Хотя на самом деле Керенский не бежал, а скрывался от преследования большевиков. Не молчал, а пытался докричаться до народа: «Шайка безумцев, проходимцев и предателей душит свободу. Опомнитесь!.. Это говорю я – Керенский…» Не услышали. Зато обольщение вызвали ленинские декреты «О мире» и «О земле» (земле, которую так и не дали!).

      В итоге Ленин оказался победителем, Керенский – проигравшим. Отсюда знаменитое: СКАЧАТЬ