Ватага (сборник). Вячеслав Шишков

Чтение книги онлайн.

      – Это что? Вот я тебя сейчас из револьвера, черт! Ах ты!!!

      Гараська грохнул его на пол, давнул за горло и орангутангом бросился на попадью, с треском и гоготом разрывая ей одежду:

      – Титьки-та… Титьки-та!..

      Глава XI

      Блины готовы, топор ослаб, и кровь на площади остановилась.

      Всех недобитых отвели в деревянную церковь и заперли под караул. Зыков знает, как с ними рассчитаться.

      А возле шитиковских хором затевается штука, ой, да и занятная история.

      Пред самой террасой очистили от народа площадь. Караульщик в двух тулупах пришел с лопатой, но толпа так утоптала снег, что гладко. Ковер за ковром тащут подвыпившие партизаны и кладут на снег рядами, плотно, ковер к ковру. Выносят мебель. Вот выплыла на террасу из распахнутых дверей, как ладья из ущелья, черная грудь рояля.

      – Сады! Тащи сады! – командует Срамных.

      Шитиковский дом богатый, первый дом, и «садов» в этом доме много. Пальмы, фикусы, пахучие туи выкатывались в кадушках на мороз и выстраивались в ряд по грани дорогих ковров.

      Шитиковский дом самый богатый, но, пожалуй, и Перепреевский дом ему подстать.

      – Тпру! – Чернобородый чугунный Зыков соскочил с черного коня и бросил поводья стоявшей страже.

      В широкую спину его поглядели большие желтые глаза, и один бородач сказал другому:

      – Видно, сам прикончить пожелал.

      Зыков вошел в Перепреевские покои, как в свой дом, один.

      Федор Петрович пошевелился и застонал. Гараська наскоро выпил второй стакан водки и вильнул в его сторону мокрым глазом:

      – Вот что, попадья, – прогнусил он Марине Львовне, расстрепанно сидевшей на полу. – По присяге я тебя должон чичас зарезать, язви-те… Потому как всей кутье секим-башка…

      Матушка захлюпала и замолилась.

      – Не вой, – и Гараська улыбнулся. Его глаза и улыбка были слюнявые и липкие, как грязь. – Потому как ты очень примечательна, я тебя не потрогаю… А надевай ты, матка, штаны, шапку да тулуп и беги скорей к знакомым… А то придут наши, смерть… Ох, и скусна ты, матка, язви-те…

      Огарок на столе чадил, Гараськина головастая тень пьяно елозила по беленым стенам, в окно косо смотрела луна, а под луной, по улицам разъезжали партизаны: пикульщики пикали на пикульках, дудильщики дудили в дуды, бил барабан и раздавались крики:

      И под луной же, там на крепостном валу, искусник-пушкарь Миклухин задувает в пушку тугой заряд. А Настя управилась с делами, обрядилась во все новое и, беспечально поскрипывая по снегу новыми полсапожками, шла под луной на пикульи голоса и крик.

СКАЧАТЬ