Колебания. Анастасия Романовна Алейникова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ некрасиво со стороны преподавателя Университета, филолога, литературоведа, доктора наук Андрея Алексеевича Холмикова давать подобную оценку одной из своих студенток. Однако смех пробирал обеих мурашками и подрагивал на губах, и был прерван лишь последовавшим вопросом Яны:

      – Вы обсуждали нас? Он говорил что-нибудь обо мне?

      – Обсуждали, конечно, он же любит сплетничать. Он спросил, что ты знаешь о нас с ним… Я удивилась: отчего этот вопрос? Но он сказал, что «прочел всё в твоем взгляде», потому что в отличие от нас с ним ты «очень чистый человек и не умеешь скрывать…»

      Яна смолкла и затихла в одно мгновение. Мрачная тень легла на ее лицо, и со стороны случайному наблюдателю она могла показаться бы застывшей маленькой ледяной фигуркой. От Лизиного же взора подобные перемены в настроении и поведении Яны чудесным каким-то образом ускользали, скрывались.

      Яна молчала, опустив глаза. Ей столькое хотелось бы высказать в тот момент, столькое прокричать – Лизе, ему, Холмикову, и каждому, каждому, кто когда-либо знал ее или думал, что знал, каждому, кто встречал ее в университете в течение дня – но она лишь молчала, опустив глаза; кричать было бессмысленно, доказывать было бессмысленно, сказанное Холмиковым навсегда осталось уже сказанным, и обратно оно не вернулось бы, восприятие Лизой этого сказанного ни от одного Яниного слова не изменилось бы. Лиза бы выслушала ее, притихнув, поглядывая с недоверием, пожала бы вслед последнему ее слову плечами и предположила бы, что та преувеличивает. Яна опустила глаза – прошло несколько секунд – всё проносилось в ее сознании вихрями, смерчами, всё кружилось и останавливалось у одной единственной фразы, как у невидимой стены: если нужно объяснять – то ненужно… И когда Яна вновь подняла взгляд, она сказала только:

      – Он плохо меня знает.

      Лиза, будто девочка из мультфильма, просмотренного уже тысячу раз, действительно в ответ лишь пожала плечами.

      Яна подумала, сколько в ней грязи. В ней самой – не в Лизе, но в ней. В ней, которая никогда не совершала и сотой доли того, что с легкостью успела бы совершить – и совершала – Лиза за пару месяцев своей жизни; сколько в ней грязи мысли – и пусть двумя разными путями шли ее дела и ее помыслы – но Яна знала: несовершённое даже страшнее, даже греховнее – если вспомнить вдруг о религии; жизнь Яны была водой, глубокой фантазией; и в этой фантазии, в постоянной мечте, как во сне, как в гипнозе было всё. Она проживала это всей душой и всей сущностью, и едва ли что-то из мира материального, что-то действительно совершённое кем-либо могло бы до глубины души поразить её, испугать, смутить. Мыслью она опережала собственную жизнь, опережала слова и поступки других людей; сколько она скрывала в тот самый миг, когда Лиза стояла перед ней, освещенная снежной пеленой за окнами, с такой легкостью и искренностью рассказывающая о том, что приключилось с ней. Сколько скрывала Яна в тот самый миг – о скольком молчала?.. И несмотря на это, слова Холмикова проникли в самую глубину ее сердца тонкой острой иголкой, СКАЧАТЬ