Колебания. Анастасия Романовна Алейникова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ по-турецки ноги. Вокруг на постели расположились, точно в ритуальном круге, и остальные спутники ночи бессонной и полной волнения: книга, толстая тетрадь, несколько белых листов, две ручки, один маркер, корректор и телефон.

      Так выглядел человек снаружи, такой казалась его внешняя оболочка.

      Но не то было внутри, не то было глубоко в самом этом человеке.

      И то, что скрывалось там, если бы необъяснимым образом вырвалось вдруг наружу, если бы предстало в свете всё той же желтоватой небольшой лампы, наверняка в секунду сумело бы погасить ее, затмить навсегда бескрайней тьмой.

      Молоточками, маленькими колкими ударами всю ее сущность истязало и мучило одно – неконтролируемое волнение, переходившее иногда даже в отчаяние, в ужас, и тогда слезы наворачивались у нее на глазах, и прекрасные длинные ресницы готовы были потяжелеть еще и слипнуться, намокнув. Волнение подменило ее. Оно стало единственным ощущением, оно не оставляло места более ни для чего. Оно, казалось, полностью вытеснило то, что еще вчера называлось Ксенией, что умело и смеяться, и мечтать о чем-то.

      Где-то далеко, за пределами комнаты, за маленьким окошком так же изнывал ветер, не успокаиваясь много часов.

      Время шло, тянулось бесконечно, проносилось в секунду, не оставляло Ксении шанса и давало их целые сотни, – но казалось, что выхода нет и он не может быть найден.

      Часы показывали два.

      С каждым мгновением неминуемо приближалось утро – утро страшного, в чем-то судьбоносного даже дня, но сколько ни пробовала Ксения как бы обезопасить себя, сколько часов она уже ни потратила на это – падение и поражение казались неминуемыми.

      Ничего не удавалось сделать с собой. Никакой системы и логики не находилось – и не могло их быть там, где была одна только бесконечная любовь. Эта любовь отказывалась делиться на пункты, подпункты, главы, теорию, практику, она только вспыхивала, озаряя черное волнение, всякий раз, когда Ксения вновь притрагивалась к толстой книге. Бледно-серая, потертая, она имела такой вид, какой имеют все книги, прожившие на свете не один десяток лет, повидавшие кое-что на своем веку, за который чувствовали на себе тепло сотен самых различных рук. Шероховатая обложка и страницы – еще не желтые, но уже и не белоснежные безупречно. На некоторых из них успел появиться разнообразный узор – кружочки и другие фигуры всевозможных размеров и формы, темные и маслянистые, жирно-прозрачные, маленькие и большие, похожие на отпечатки чьих-то пальцев и на брызги. Тоненькая серебристая надпись вверху книги еще поблескивала, еще не потускнела полностью – «Сборник фронтовой лирики».

      Между тем надпись иная, крупно напечатанная на белом листе, который Ксения держала в руке, была не что иное, как «План курсовой работы».

      Однако более на том листе ничего и не было. В столбик спускались к низу страницы еще маленькие цифры и длинные горизонтальные линии – но пространство вокруг них было пустым.

      День неминуемо, неумолимо приближался.

      Не СКАЧАТЬ