Трусиха Мария: бегом через войну. Катрина Камбург

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вдруг выпалила активистка Настена, и офицер, не удержавшись, прыснул в кулак. «Ну, анатомия ваша, положим, не пригодится. По этой части к трупам, а вам предстоит иметь дело с живыми людьми. С ранеными обращаться умеете?», – он опять пробуравил нас серьезным взглядом. Мы потупились.

      «Вот что, девоньки, хотите принести пользу фронту, отправляйтесь сейчас в военный госпиталь и разузнайте, нужна ли там ваша помощь. Все, идите».

      В госпитале нужды в нас пока не было, и нас отпустили домой, пообещав, что как только мы понадобимся, нам дадут знать.

      К слову, нам повезло больше, чем мальчишкам, с которыми я выпускалась. Их призвали в тот же день, но мы их, конечно же, не видели. Их было семнадцать. Ребята, полные надежд на будущее, но и решимости, что они на это будущее смогут повлиять. Ни один из них не знал, как обращаться с оружием – в школе их учили быть предупредительными кавалерами и вести своих дам на танец. Их не учили держать гранаты, разбирать и собирать винтовки, быстро реагировать на воздушную тревогу, зарываться в окопы. Они умели защищать свои точки зрения, изучая научные теории. Но не умели защищать свою собственную жизнь.

      Чуть позже их родители получат на руки повестки – выдернутые из школьных тетрадок листы, в виде треугольников: «погиб смертью храбрых» или «пропал без вести». Но в основном получали первый вариант. Говорят, ребята в первую же неделю попали в окружение, из которого пути назад не было. Их было семнадцать – всего-то семнадцать из двадцати растерзанных миллионов, но таких близких, милых и до боли беззащитных. И им навсегда останется по семнадцать…

      Вскоре появились вести из госпиталя: привезли первых раненых. Стоял жаркий июль, в другие времена мне бы радоваться каникулам, а я добровольно отдалась в санитарки, хотя понятия не имела, что и как делать. Сокурсниц своих я там не встретила, но скучать мне не давали.

      Сначала в мои обязанности входило кормить раненых. Кому-то из них хотелось выговориться, и они рассказывали, кто про свои семьи, оставленных родителей или невест, а кто про саму войну. Контуженные ничего не рассказывали, многие из них продолжали воображать себя на поле боя и орали на всю палату благим матом.

      Потом я начала выполнять мелкие поручения: кому-то письмо написать, кому-то судно подставить. Ни лекарств, ни бинтов не хватало, и я взвалила на себя еще одну обязанность – стирать бинты, пропитанные кровью и гноем. Сначала было страшновато и немного противно, ведь все приходилось делать руками, но вскоре я и к этому привыкла.

      Сашу моего тоже призвали. Правда, для начала его направили на восток, на обучающие курсы, чтобы он не стал очередным пушечным мясом, как это происходило по первóй с новобранцами. Мы попрощались долгим поцелуем и заручились обещанием, что будем ждать друг друга, где бы ни находились.

      Тем временем, вести с фронта приходили неутешительные: враг приближался, а наша армия терпела ужасные потери. Слово «потеря» – единственного числа, сухое и казенное, а вмещает СКАЧАТЬ